Разные судьбы. Эдита Пьеха и Наталья Пушкина
Бойцовский характер
Наталия Николаевна пыталась уберечь мужа от тягот и "мелочей жизни": "Я откровенно признаюсь,- пишет она брату, - что мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом, голова идет кругом. Мне очень не хочется беспокоить мужа всеми своими мелкими хозяйственными хлопотами».
Наталья Николаевна взяла на свои плечи заботу о доме, старалась все делать поэкономнее: выписывала с Полотняного Завода кучера, повара, мальчика для посылок. Из письма А.С. Пушкина: «…Женка, женка! Ты, мне кажется, воюешь без меня дома, сменяешь людей, ломаешь кареты, сверяешь счета, доишь кормилицу. Ай да хват Баба! Что хорошо, то хорошо…» (3 октября 1833 г.)
Она прилежно переписывала черновики Пушкина и необходимые ему документы,набело ещё неизданный«Домик в деревне», снимала копию с «Секретных записок Екатерины II», делала выписки из «Журнала дискуссий».
Из писем Натальи Николаевны к брату и писем мужа узнаем о её участии в издательских делах: «… При сем пакет к Плетневу, для «Современника»; коли ценсор Крылов не пропустит, отдать в Комитет, и рада бога, напечатать во 2 №» (6 мая 1836г.).
Она хлопочет по делам Гончаровых, особенно по усачевскому процессу. Она снимает копии с нужных документов, посылает их знаменитому адвокату Лерху, приглашает его к себе для переговоров, обращается за советом к сенатору Бутурлину.Из письма к брату: «…он (Бутурлин) нашел, что мы правы, а действия противоположной стороны – бесчестное мошенничество. Он мне посоветовал взять обратно прошение, если возможно, чтобы написать его снова от моего имени, потому что, ты извини, но моё имя и моя личность, как он говорит, гораздо больше известна его величеству, чем ты…». (1 октября 1935г.)
Она добивается свидания с статс-секретарем Госсовета Логиновыми даже пытается подать прошение от своего имени самому императору.
Наталья Николаевна неоднократно обращается к брату Дмитрию Николаевичу с просьбами относительно бумаги. В письмах в августе 1835 года она просит изготовить 85 стоп бумаги. Из письма к брату: «… Теперь поговорю с тобой о делах моего мужа. Так как он стал сейчас журналистом, ему нужна бумага, и вот как он тебе предлагает рассчитаться с ним, если только это тебя не затруднит. Не можешь ли ты поставить ему бумаги на сумму 4 500 в год, это равно содержанию, которое ты даешь каждой из моих сестер…» (28 апреля 1836 г.)
Ансамбль «Дружба» сначала приняли с восторгом – все, что он делал, было новым, неожиданным. Пока выступали как самодеятельные артисты - все шло гладко. Но стоило ему начать выступать от "Ленэстрады", как посыпалась критика. Тут и чиновники от культуры опомнились, начали ансамбль ругать.
В 1959 году худсовет Ленинградской эстрады, категорически запретил ему выступать и приговорил ансамбль к расформированию. Это стало серьёзным ударом. Но Пьеха не пала духом и поехала в столицу России оспорить решение в Художественном совете Министерства Культуры РСФСР.
Вот ее рассказ: «В приемной министра культуры Михайлова Н.А. я просидела целый день. Несколько раз секретарь пыталась перенаправить меня к чиновникам рангом пониже, но я, вежливо поблагодарив, упрямо повторяла: «Нет, мой вопрос может решить только министр». И, в конце концов, была допущена в высокий кабинет! Наша беседа длилась не более четверти часа, после чего Михайлов вызвал кого-то из подчиненных и поручил прослушать ансамбль. Александр Александрович Холодилин был удивлён: «Что творится в Ленинграде?! Там что, больше нет музыкантов?».
Вердикт столичного худсовета оказался совершенно противоположным: «Дружба» — новое слово на советской эстраде!» Опасность миновала. После этого случая я перестала быть объектом постоянного воспитания Броневицкого, а в его глазах помимо любви начала читать еще и уважение».
В Афганистан Эдита Станиславовна приезжала в 1979, 1983 и в 1988 годах, дала множество концертов.
«Приехать еще разв Афганистан мне довелось в 1983 году, когда там уже были наши войска. Перелетали на самолетах вместе с ранеными, умирающими. Это было страшно. В Кандагаре на наших глазах подстрелили наш вертолет. Летчики сделали все, чтобы машина не рухнула на территорию гарнизона. Троим, удалось спастись, четверо погибли. Это произошло почти так, как в моей песне "Огромное небо". Вечером на концерте командир подходит ко мне и просит: "Эдита Станиславовна, спойте "Огромное небо". Я говорю: "Не могу. Я все видела своими глазами". А он мне: "Я приказываю. Вы - на войне". Тогда я попросила коньяка, чтобы успокоиться. Спеть так, как тогда, я больше никогда не смогла. В палатке воцарилась мертвая тишина. Потом все встали и молча, почтили память всех погибших.
Я тоскую по родной земле.
По ее рассветам и закатам.
На афганской выжженной земле
Спят тревожно русские солдаты… (Из афганской песни «Кукушка»)
Виталий Коротаев вспоминал: "Я более 20 лет отработал с Эдитой Пьехой. Она, действительно, молодец. Вот Зыкина - они приехали в Кабул, посидели в штабе и всё. А Эдитка вместе с нами, с ребятами, ездила по всем фронтам, по всем полкам..."
«Один раз душманы узнали, где должен пройти концерт, и начали обстреливать территорию. Помню, как мы укрывались от пуль. Кто-то из артистов, съездив в Афган, привозил дубленки и ковры: там это недорого можно было купить. А я привозила целые мешки писем: солдаты доверяли их только мне. Боялись, иначе не дойдут и возложили на меня роль связного. И я очень горжусь орденом Дружбы Афганистана».
Эдита Станиславовна Пьеха достойна боевой награды.