Один год из жизни А.С. Пушкина. 1833
А Пушкин, между тем, уже в Нижнем Новгороде. Он тревожится за семью и пишет письмо: «Мой Ангел, кажется, я глупо сделал, что оставил тебя и начал опять кочевую жизнь. Живо воображаю первое число. Тебя теребят за долги, Параша, повар, извозчик, аптекарь, у тебя не хватает денег, Смирдин перед тобой извиняется, ты беспокоишься - сердишься на меня – и поделом. А это еще хорошая сторона картины – что, если у тебя опять нарывы, что, если Машка больна?А другие непредвиденные случаи… Пугачев не стоит этого. Того и гляди, я на него плюну – и явлюсь к тебе…».
Александр Сергеевич, посетив Казань, спешит в Симбирск.Пушкин торопится, стремясь воспользоваться последними погожими днями осени, чтобы добраться до Оренбурга по хорошей погоде. В дороге поэт платил из расчета 20 копеек за версту за четверку лошадей (5 копеек с лошади), меняя лошадей на почтовых станциях через каждые 25-30 верст.
«Поэт в путешествии никогда не дожидался на станциях, пока заложат лошадей, а шел по дороге вперед и не пропуская ни одного встречного мужика или бабы, чтобы не потолковать с ними о хозяйстве, о семье, о нуждах, особенно любил вмешиваться в разговоры рабочих артелей», - вспоминала В.А. Нащокина.
Последний отрезок пути от Симбирска до Оренбурга оказался утомительным. Пушкин пишет жене:
«Опять в Симбирске. Третьего дня, выехав ночью, отправился я к Оренбургу. Только выехал на большую дорогу, заяц перебежал мне ее. Чёрт его побери, дорого бы я дал, чтоб его затравить. На третьей станции стали закладывать мне лошадей – гляжу, нет ямщиков – один слеп, другой пьян и спрятался. Пошумев изо всей очи, решил я возвратиться и ехать другой дорогой…
Повезли меня обратно – я заснул – просыпаюсь утром – что же? не отъехал я и пяти верст. Гора – лошади не везут – около меня человек 20 мужиков. Чёрт знает, как Бог помог – наконец въехали мы и я воротился в Симбирск. Дорого бы я дал, чтобы быть борзой собакой: уж этого зайца я бы отыскал. Теперь еду опять другим трактом. Авось без приключений».
В Оренбурге у В.А.Петровского поэт встретился с В.И. Далем.Владимир Иванович был симпатичен поэту и пришелся ему по душе. Пушкин был с ним откровенен: «О, вы увидите: я еще много сделаю! Ведь даром что товарищи мои все поседели и оплешивели. А я только перебесился… Вы не знали меня в молодости, каков я был; я не так жил, как жить бы должно; бурный небосклон позади меня, как оглянусь я…»
Пушкин с Далем объехал Оренбургскую линию крепостей, станицы Уральских казачьих войск. Везде их радушно встречали, а станичники рассказывалиновые истории: «Народ, пригнанный в лагерь Пугачева, поставлен был на карачки перед пушками, бабы и дети подняли вой. Им объявили прощение государево. Все кричали ура! И кинулись к его ставке. Потом спрашивали: кто хочет в службу к государю Петру Федоровичу. Охотников нашлось множество».