«ТУШИНО 50х-60х» (из архива Сергея и Бориса Черкасовых, часть 2)

Двор, лето 1960г. Баба Дуня была опорой в доме, «надёжей». Большая, широкая, спокойная, доброжелательная, мудрая, несуетливо-хозяйственная. Она, по большей части, занималась домом, шила, рукодельничала, готовила. В 50-е работала при водокачке у ж.д., позже – на какой-то незначительной работе на заводе, няней или санитаркой. «Стажа» не заработала и после смерти Григория Филипповича жила на его пенсию. Семейное предание умалчивает..., но, кажется, она была отнюдь не пролетарского происхождения... м.б. - из калужского купечества... однако её девичья фамилия неизвестна, так что теперь и не узнать.

Потом, в конце 60-х она со своим нехитрым скарбом и высокой железной пружинной кроватью с 3-мя пуховыми подушками (под кружевными накидками собственного изготовления) и высокой периной – отсюда, с Циолковского, переехала к нам, на Штурвальную д.7. Мы с ней занимали маленькую комнату в двухкомнатной квартире на 3-м этаже. Я пошёл уже в школу, готовил уроки, а она иногда просила меня писать за неё письма родне (из педагогических соображений, но объясняя это слабым зрением). Родители работали, а пригляд за нами с сестрой и домашнее хозяйство – были на ней. Помню, когда сломал руку, свалившись с тополя, меня, загипсовав, уложили на её «царскую» перину (сама она уезжала в Апрелевку, к родне). Три дня я маялся несказанно – тело проваливалось в бездну, изогнутый позвоночник наутро болел, было жарко... Я удивлялся – как же она спит здесь?! И с удовольствием вернулся на свой жиденький, низкий и плоский топчан-тахту. У Бабы Дуни болели опухшие ноги... тромбофлебит - тоже наше наследственное. Я помню её сидящей в тёмном платье горошком и переднике - на перинной кровати, упершись обеими ладонями в край и свесив тяжёлые ноги.

Баба Дуня всегда много читала, что выдавало её «неправильное» происхождение... Одна из любимых книжек – «Князь Серебряный».

Поздняя осень 1958г., я с прадедом во дворе.

Григория Филипповича я почти не помню, в 64-м, он умер. Говорят, был очень аккуратен и точен, даже до въедливости, но деликатен и всегда невозмутим... глаза-буравчики, «как рентген».

Мама рассказывает: он возвращался из деревни от сына, контролёры проверяли билеты. Не смог сразу найти (завалялся где-то), засуетился... негодуя, заплатил штраф. Итог - микроинсульт. Как-то доехал всё же до дома, теряя уже речь и возмущённо бормоча – как, дескать, они только могли подумать, чтоб он, да не взял билета! Баба Дуня в карманах потом билет нашла, естественно. А он прожил потом всего около полугода, по больницам... гангрена. Похоронили в Апрелевке, где ранее - старшего сына Мишу, и много позже – Бабу Дуню.

Мою склонность помастерить он очень одобрял. Когда матушка повинилась, что я исколотил гвоздями деревянный торец откидного валика дивана, он только весело отмахнулся – пускай колотит, не мешай мужику!

...Вот помню этот твёрдый мячик в ярких «плавленых» разводах, напоминающий планету... и эту свою шапку-одуванчик, слипавшуюся от дождя, как тополиный пух.

Двор: Лена Сучатова; сосед - Коля Солдатов с сыном; справа - отец, в коляске - я (не коляска, а танк!) Зима 1958-1959.

Закадычная подружка по двору, дочь соседа - хорошего художника и волейболиста - Игоря Пчелко (я нашёл недавно в Интернете его работы – добротная книжная графика казацкой тематики). Игорь едва ли не первый обратил внимание на мои детские калякушки. Крестил, можно сказать, в художники.

Спортивным воспитанием занимался другой сосед - Володя Жуков (тоже мамина компания, у него было трое детей, и все – девочки). Он первым подвесил меня на турник (так, по крайней мере, гласит семейное «предание»).

Молодой пузырь, выросший на баба-дуниной простокваше. Странно, что отсутствует доска ограждения ската горки... безопасность хромает. Позади – завод, бельё на верёвке... (ок.1958г.)

Цоколь памятника во дворе, шелушащийся весенними ремонтными заплатами штукатурки и краски... В углу двора одно время стояла ещё дощатая летняя эстрада для приезжих артистов (помню там выступление цирка с гимнастами и поразившего меня фокусника).

На фото – я и Лена Сучатова.