Бутаковский залив

Когда-то речка Грачевка впадала в Химку, но когда волжская вода по каналу пришла в Москву и заполнила Химкинское водохранилище, то по руслу Грачевки образовался залив.Недалеко от залива находилось селение Бутаково, и залив назвали - Бутаковский. Селение разрасталось, и появилось ее продолжение –деревня Новобутаково, которая практически соединилась с деревней Алешкино. В 1962 году была открыта Московская кольцевая дорога, которая разделила деревню Новобутаково: та часть, что осталась в Москве сохранилась, а другая часть отошла к Химкам, и ее застроили многоэтажными домами.

Много раз, подъезжая к пункту ДПС у кольцевой дороги, я обращала внимание на табличку на остановке общественного транспорта «Бутаковский залив». Но каждый раз проезжала мимо: ну что там можно увидеть - залив, как залив. А ведь давным-давно была я с родителями у Бутаковского залива.

А дело было так. Папины родители жили в Химках, и мы всей семьей решили навестить бабушку и дедушку.

Рано утром мы вышли в путь. Почти сразу за домом №50 по Сходненской улице шли дома деревни Захарково. В одном из них я брала молоко для младшей сестры (значит, у хозяйки была корова). Потом дорога повернула к пропускному пункту аэродрома, где была конечная остановка единственного автобуса № 62, который связывал Тушино с Москвой. С Москвой связывал еще трамвай №6, но его конечная остановка было у Восточного моста.

У проходной асфальтовая дорога заканчивалась. Мы вышли на дорогу, которая (как я теперь понимаю) шла от Захаркова до деревни Алешкино. Слева, за забором из колючей проволоки располагался сам аэродром Полярной авиации, а справа за придорожной канавой (в метрах ста от нее) шумел молодой листвой яблоневый сад, сейчас некоторые яблони постарели, но ещё существуют до сих пор.

Вдоль канавы нередко попадались ивовые кусты, а над аэродромом пели жаворонки.

Мы дошли до Алешкина, между домами нашли прогон и стали спускаться к воде. Это был Бутаковский залив. Когда подошли к берегу, я удивилась, что никакого моста рядом не было. Как же переправиться на другой берег.

Тут папа стал махать кому-то руками, и кричать – оказывается, он звал лодочника, который был на другом берегу. Лодочник еще подождал двух людей, которые спускались к нему на том берегу и начал грести. Когда лодки пристала к нашему берегу, он сначала высадил пассажиров, а потом помог нам сесть в лодку. Я в первый раз оказалась в лодке, и я боялась, что мы утонем, но все обошлось. Мы высадились на берег, папа расплатился, и мы стали подниматься наверх. Дорожка вела к Ленинградскому шоссе, справа обнаружился лесозаготовительный склад с большими штабелями березовых стволов.

Ещё пару сотен метров, и мы у шоссе. Вскоре подошел переполненный автобус, и мы быстро доехали до Химок, где нас ждали бабушка с дедушкой. В автобусе папе уступили место, и старичок, оказавшийся рядом, обратился к папе: «Молодым у нас – дорога, а старикам - почет. Мы-то с тобой пожили, а им ещё жить да жить, строить и строить новое. Тебе сколько лет?» Папа ответил. Старичок покачал головой: «Эко тебя война подкосила». Больше они не разговаривали.

Прошло много лет, и я у Бутаковского залива. В тушинской части Новобутакова под сенью могучих сосен в нескольких домах продолжается жизнь, а деревни Алешкино уже давно нет. Ничто не напоминает мне тот залив из детства.

Нет той деревни Алешкино, нет и Захаркова, нет и Петрова, нет и Братцева. Зато люди, жившие в деревнях, получили большие и светлые квартиры с горячей водой, с отоплением, а иногда и с лифтом.