Давно отгремели бои под Москвой
6 сентября Гитлер приказал армиям фон Бока подготовиться к наступлению. Во всех ротах зачитали приказ Гитлера: “Нанесите врагу последний удар, который еще до наступления зимы должен его уничтожить”. Операция на московском направлении получила секретное наименование «Тайфун». Она началась 30 сентября. Для захвата Москвы Гитлер собрал максимум сил, перебросил сюда три четверти всех танков, половину всех солдат и почти всю авиацию.
Генерал Конев считал, что немцы будут наступать по кратчайшему пути — вдоль Смоленской дороги. Там и возводились основные укрепления. Фашисты же нанесли удары севернее и южнее дороги.
7 октября танковые армии Гепнера и Гота сомкнули клещи. Буквально за две недели советское командование лишилось 64 дивизий.
В октябре вместе с дождями и холодами в Москву вошла тревога. В столице на случай сдачи города планировалось уничтожение авиационных заводов, предприятий пищевой промышленности, мостов, электростанций, вокзалов, здания Центрального телеграфа, Госзнака, ТАСС; создавались группы для нелегальной работы.
Из воспоминаний Зам. Председателя СНК СССР А.И. Микояна:
« ...15 октября на заседании ГКО и Политбюро Сталин коротко изложил обстановку, сказав при этом, что до подхода наших войск немцы попытаются раньше подбросить свои резервы, и фронт под Москвой может быть прорван. Он предложил срочно, сегодня же, эвакуировать правительство, важнейшие учреждения, видных политических деятелей и подготовить город на случай прорыва фронта».
16 октября разошлись слухи, что Москву готовятся сдать. Не ходили трамваи, не работало метро, были закрыты магазины. На некоторых заводах рабочие метались по цехам, не находя руководства, уехавшего с деньгами на восток. Началась настоящая паника: желающие уехать брали штурмом уходящие поезда, были попытки грабежей складов, магазинов и баз.
Вот строки из дневниковых записей журналиста Н.К.Вержбицкого.
«16 октября. Грузовик, облепленный грязью, с каким-то военным барахлом, стоит на тротуаре.
К телефонной будке на улице привязаны две лошади с репьями в гривах, с грязными ногами. Жуют сено, положенное в будку. Рядом военная телега, пустая, дышло уткнулось в тротуар.
По улице разбросана солома, конский навоз. Убирать некому.
Тянутся один за другим со скрежетом и визгом неуклюжие тракторы, волокут за собой какие-то повозки, крытые защитным брезентом. Шагают врассыпную разношерстные красноармейцы с темными лицами, с глазами, в которых усталость и недоумение. Кажется, что им не известна цель, к которой они направляются.
У магазинов огромные очереди, в магазинах сперто и сплошной бабий крик.
Объявления: «Выдают все товары по всем талонам за весь месяц».
По талону за 26 выдают по пуду муки рабочим и служащим.
Ночью и днем рвутся снаряды зениток, громыхают далекие выстрелы. Никто не обращает внимания. Тревога не объявляется.
Многие заводы закрылись, с рабочими произведен расчет, выдана зарплата за месяц вперед.
Много грузовиков с эвакуированными: мешки, чемоданы, ящики, подушки, люди с поднятыми воротниками, закутанные в платки.»
20 октября в столице было введено осадное положение. Москва приобрела облик военного города: улицы пересекли ряды «ежей» и других заграждений.
Полмиллиона москвичей, в основном женщины, рыли противотанковые рвы на подступах к столице.
Сталин срочно вызвал из Ленинграда Г. Жукова, который успел организовать там прочную оборону, и назначил его командующим новым Западным фронтом. Под Москву были переброшены части из глубины страны, в том числе с Дальнего Востока.
Вот солдатские письма :
« ...Нахожусь на западе, участвую в боях. Бьем врага на подступах к Москве, так что не беспокойся о том, что я дрогну. Я буду бить врага до последнего своего дыхания; живым никогда врагу не дамся. Не думайте о том, что враг нас победит....»
ДКА,260 ППС, 100-й арт. полк, подразделение 5. Коломейцев Н.
«..Сами знаете, морозы какие, а мы в ботинках сидим в окопах. Наверно, ноги пропали. И сами дрожим, как скотина, а он бьет день и ночь, так хочет в Москву пробраться, но мы стоим на реке и не пускаем его дальше. Питание, сами знаете, как бывает, когда хорошо, а больше плохо, потому что походы да бои недалеко...»
ПП 218 (штамп) Лесков Семен
15 ноября гитлеровцы начали отчаянное наступление, торопились на “зимние квартиры”. Дороги к этому времени промерзли, было от 7 до 10 градусов мороза. Защитники Москвы держались стойко. С 15 ноября по 4 декабря немцы потеряли в Подмосковье столько, сколько за все предшествующие месяцы войны. К началу декабря немецкое наступление захлебнулось окончательно. Этот момент точно уловил Жуков.
6 декабря произошло то, чего немцы совсем не ждали: при равенстве сил советские войска перешли в контрнаступление, не дав возможности противнику закрепиться в обороне.
Три советских фронта — Калининский (И. Конев), Западный (Г. Жуков) и Юго-Западный (Я. Черевиченко) — при температуре минус 30 градусов и снежном покрове в один метр перешли в наступление. Немцев отбросили от Москвы на 150—200 км.
Доподлинно известно, что перед сражением под Москвой по линии фронта вдоль позиции наших войск на самолёте была обнесена икона Богородицы.
12 декабря советские граждане услышали по московскому радио первую победную сводку.
8 комментариев, последний 05 дек. 2008