Один год из жизни Пушкина (часть 2)

Друзья.

13 января Президент Российской Академии А.С. Шишков подписал диплом на звание члена Российской Академии на имя Александра Сергеевича Пушкина. 28 января поэт впервые присутствовал на заседании Академии, где обсуждали материалы к новому изданию Словаря русского языка до слова «бурка».

Из письма Вяземского к Жуковскому от 29 января: «Пушкин был на днях в Академии и рассказывал уморительные вещи о бесчинстве заседания. Они помышляют о новом издании словаря. Пушкин более всего недоволен завтраком, состоящим из дурного винегрета для закуски и разных водок. Он хочет первым предложением подать голос, чтобы наняли хорошего повара и покупали хорошее вино французское». Как вспоминал П.А. Катенин, Пушкин на первых порах старался не пропускать собрания, проходившие по субботам. Позднее он стал подавать свой голос письменно.

Со многими людьми в Петербурге Александра Сергеевича деловая переписка связывала. В столице 17 января была учреждена внутригородская почта «для доставления из одной части города в другую как партикулярных писем, так и всякого рода пригласительных билетов». Открытие почты упрощало переписку, потому что слуги не всегда аккуратно выполняли поручения поэта. Так известно, что в рукописи «Дубровского» найден черновик письма Пушкина к даме, где он извинялся за то, что пьяница-слуга не доставил письмо вовремя.

Круг светских знакомых поэта был обширен. В «большом свете» он был принят повсюду, но охотнее всего Пушкин бывал в салонах Д.Ф. Фикельмон, Е.М. Хитрово, в домах И.П. Мятлева и графа А.А. Бобринского. Родители поэта жили в Москве, брат и сестра – в Варшаве, Жуковский лечился в Щвейцарии, А.И. Тургенев путешествовал по Европе, Е.А. Карамзина находилась с детьми в Дерпте. Из друзей зимой 1833 года в городе оставались П.А.Вяземский и П.А.Плетнев.

Е.А. Карамзина была давним другом Пушкина. Еще мальчиком-лицеистом он влюбился в Екатерину Андреевну, жену Карамзина, а впоследствии лишенный материнской ласки и внимания сильно привязался к ней. С ней Пушкин советовался перед женитьбой, вместе с женой с удовольствием посещал ее домашние вечера, где не играли в карты и говорили по-русски. Это она, Екатерина Андреевна благословила поэта перед смертью.

В.А. Жуковский и П.А. Вяземский были для Пушкина близкими людьми, но оба они значительно старше поэта. По давней привычке они относились к Пушкину слегка по – менторски. П.А. Плетнев был для поэта всем - и родственником, и другом, и издателем, и кассиром. Пушкин ласково говаривал в рифму: «Брал Лёв и брат Плетнёв». Ему Пушкин посвятил «Евгения Онегина». Был Сергей Соболевский – остряк, весельчак, но он часто бывал за границей, и друзья не виделись годами.

Павла Нащокина Пушкин знал еще с лицейских времен. Он был типичным московским барином, жившим на широкую ногу, любителем кутежей, цыган и карт. При этом он был умен, даровит, широко образован, имел тонкий художественный вкус. В последние годы своей жизни Пушкин не имел друга более близкого, более любимого и преданного, чем Нащокин. Рассказами Нащокина навеяны сюжеты «Дубровского» и «Домика в Коломне». Нащокин был « другом по душе», но рядом его не было, он жил в Москве.

К большому сожалению, деньги быстро заканчиваются, гонорар за «Евгения Онегина» был израсходован. Пушкин вынужден взять у ростовщика Василия Гавриловича Юрьева 22 апреля 6500 рублей «за указанные проценты». Предстояло заплатить за дачу, которую Пушкины решили снять на Черной речке, а также оплатить ежемесячные счета. Один из счетов Пушкины получили от портного Ж. Бригеля. Наталья Николаевна заказывала ему ливрейную одежду для слуг.

Кстати, эти деньги с процентами так и не были возвращены Юрьеву. После смерти Пушкина Юрьев предъявил заемные письма в Опекунский совет на значительную сумму в 20 400 рублей. Перед дуэлью Александр Сергеевич просил у домовладельца Л.М. Алымова «дозволить господину Юрьеву взять со двора Вашего статую медную, там находящуюся». Видимо поэт и ростовщик сошлись в цене, но сделке не суждено было состояться.

21 апреля семью Карамзиных постигло жестокое горе: от чахотки скончался шестнадцатилетний Николенька. Друзья и родные старались поддержать Екатерину Андреевну. Вера Федоровна Вяземская «тотчас по получении печального известия поскакала туда». В мае в Дерпт поехали Мещерские. Пушкин после родов жены тоже намеревался побывать в Дерпте.