Alex_Feather, 09 января 2008 ( редакция: 10 ноября 2018 )
Заказ второй.
Станция метро Университет встретила меня ледяным ветром и открытым шоссе. Мда, очень весело. По карте определив вектор движения, я потопал, обдуваемый всеми ветрами, брошенный и одинокий. Ветер, видимо, выбрав меня как самую привлекательную цель (еще бы – на километр вокруг ни души не видно), начал самым наглым образом дуть мне в лицо.
- Давай! Еще разок попробуй! – заорал я ему, и новый порыв со всей дури ударил меня асфальтом о затылок. Потирая шишку, я поднялся на ноги и угрюмо зашагал по тротуару. Еще раз сверившись с картой, я с точностью до 0,001% определил, что я дебил. От станции «Воробьевы горы» идти было куда ближе. Я обернулся и, не обнаружив спасительного метро, дрожа от холода, двинулся дальше. Прошагав с километр, я свернул на еще одно шоссе (понастроили тут) и потопал по нему. Наконец, искомый дом был найден. Оторвав от носа большую сосульку, я начал искать нужный мне подъезд. И тут вышла загвоздочка – дом был жилой, но квартира указана не была. Был указан какой-то снабженческий отдел. Матернувшись, я подошел к бабульке, восседающей на скамейке неподалеку, и потыкал ее на предмет каких-либо отделов. Потом, слегка удивившись, потыкал на предмет наличия у нее зрения и слуха. Потом, реально обеспокоившись, на предмет наличия пульса и дыхания. Ни того, ни другого, ни третьего, я так и не нашел, поэтому, расстроенно начал обходить здание вокруг.
По другую сторону дома я обнаружил вход в подвальное помещение, выложенный плиткой и с домофоном. Нажав кнопочку и услышав незаинтересованное «Вы к кому?», я радостно начал:
- У вас тут есть снабженческий отдел?
- Ну есть.
- Мне к Виктору Степановичу.
Домофон запищал и я беспрепятственно вошел в теплое помещение. На ходу размораживая руки, я добрался до охранника и он дал точные инструкции на предмет того, как добраться до Виктора Степановича.
- Направо, прямо, прямо, налево, направо, направо, налево, прямо, семнадцатая дверь слева, если смотреть кверху ногами через зеркало.
Я, с умным видом кивнул и потопал по незамысловатому маршруту. В нужном коридоре я выпросил зеркало и отыскал, таким образом, нужную дверь.
Виктора Степановича на месте не оказалось, но его коллеги бодро хапнули у меня коробку, распечатали, выпотрошили и начали возмущаться по поводу отсутствия гарантии, которая к этому прибору оформлялась через Интернет. Пришлось объяснять.
Потратив час на вдалбливание основных истин гарантийного обслуживания в головы клиентов, и получив, наконец, свои кровные, я с радостным видом вышел на улицу где тут же опупел от холода. Через пять минут я моментально среагировал на изменение обстановки – достал карту, определил направление движения и зашагал по размеченному маршруту. Пройдя два особо широких бульвара, я вышел на живописный, но чересчур крутой склон, спускающийся к воде.
По иронии судьбы, как раз к воде мне и было надо. Вздохнув, я сделал шаг по наклонной, размокшей от дождя грязи, и тут же чуть не навернулся. Я уперся в дерево рукой, для стойкости и, передохнув, сумасшедшей перебежкой по скользкой почве, добрался до следующего дерева.
Тропа подо мной использовалась велосипедистами, которым не хватало острых ощущений – впереди виднелись трамплины и рампы. Я снова побежал, балансируя чтобы не упасть, и уже думал, что снова нахожусь в безопасности у дерева, но инерция подумала иначе – и я, пролетев мимо дерева, еле держась на ногах, понесся вперед, со скоростью курьерского поезда.
Велосипедисты-экстремалы с круглыми глазами смотрели на обгоняющего их меня, при этом, не имеющего под собой велосипеда. Я взлетел на трамплин, с трудом перескочил на другую сторону, моментально пролетел дальше, взмыл, с витиеватым сальто вверх над особо страшной рампой, удачно приземлился на ноги и, подпрыгнув на последнем небольшом трамплинчике, вылетел на набережную, где и смог остановиться посредством встречи со скамейкой.
Передохнув на этой самой скамейке, а затем с трудом от нее отлепившись (примерз, блин), я двинулся вдоль Москвы-реки в сторону станции метро. Выглянуло солнце, чуть согрев холодный воздух. Моя черная куртка легко ловила солнечный ультрафиолет и я мгновенно запарился. Расстегнув куртку, я наслаждался долгожданным теплом и красивым видом искрящихся на солнце волн. Световые блики плясали над поверхностью воды, ветер улегся а тишина была такая, что душа радостно пела, отдыхая от суеты. Времени было еще навалом, и я перешел на прогулочный шаг. Последний оставшийся заказ мирно покоился в сумке, а чувство неизбежно выполняемого долга согревало поющую душу, когда от поверхности воды отпрыгнул солнечный лучик, внаглую ткнулся мне в глаз и понесся по набережной. Умиротворение как рукой сняло и я, дико вопя и размахивая многострадальным заказом, бросился в погоню.
Хрясь! Я почти нагнал лучик и ударил сумкой по камням мостовой. Лучик отпрыгнул и гнусно захихикал.
- САФСЕМ АБАРЗЕЛ КЫЗЫЛДУР ХРЕНОВ? – заорал я и нанес новый удар. Лучик принял его на грудь, успев при этом прожечь в моей сумке заметную дыру. Увидев плачевное состояние моей частной собственности, я совсем разъярился.
Хрясь! Хрясь! ХРЯСЬ! Лучик от моего удара размазало по мостовой.
- АГА! – взревел я и потупился. Со стороны воды на меня злобно взирало бессчетное количество агрессивно настроенных лучиков.
- Блин... – только и успел сказать я, прежде чем на меня обрушился солнечный шторм.
Заказ третий.
Люди в метро как-то подозрительно косились на меня, когда я, весь в гари, копоти и ожогах, с одеждой, больше похожей на тряпку, которой тушили пожар, злой как черт (и примерно так же выглядящий), спускался по эскалатору.
Сумка, в которой лежал АБСОЛЮТНО ЦЕЛЕХОНЬКИЙ, БЕЗ ЕДИНОГО ПЯТНЫШКА заказ, еще не развалилась потому что... да хрен ее знает, какого черта она до сих пор не развалилась! На вид она напоминала мешок, который забыли в доменной печи, и держалась, похоже, только из жалости ко мне.
Я протопал босыми ногами по гладкой плитке станции (ботинки и носки сгорели начисто) и подошел как платформе, где как раз останавливался мой поезд. Войдя в вагон (все люди разом отхлынули от меня в другие концы вагона), я сел на освободившееся место и, сунув руку за пазуху, выудил оттуда брыкающийся и сопротивляющийся солнечный лучик. С мстительным наслаждением раздавив его, я понял, что попал. Причем не просто попал а крупно залетел. Вместо лампочек внутри плафонов ярко загорелись дьявольски красные огоньки...
Час спустя, на станции метро Преображенская площадь пассажиры московского метрополитена могли наблюдать совершенно аномальное явление. Когда, по представлениям людей из тоннеля должен был появиться поезд, вместо него оттуда пулей вылетел чумазый обгорелый парень и, отчаянно матерясь на всех языках (два албанина после того, как уехали из Москвы потом гордо всем рассказывали, что русские на самом деле матерятся на их языке) вскарабкался на платформу и космической скоростью унесся со станции.
Отдышавшись в темной витрине закрытого на технический перерыв магазина одежды и обуви, дверь которого я начисто снес, даже не заметив, я оперативно замаскировался под нормального человека, пообещав, со скрещенными пальцами, потом обязательно вернуть деньги или вещи и с разумной осторожностью вышел на улицу.
К счастью, солнце снова скрылось за тучами, а новая одежда хорошо защищала от холода, поэтому я спокойно двинулся вперед. Учитывая, что, улепетывая от злосчастных огоньков по подземным тоннелям, я умудрился обогнать четырнадцать поездов, машинисты которых потом с круглыми глазами рассказывали, что у метрополитена Москвы теперь есть свой Призрак, я прибыл на место даже раньше чем ожидал. На Преображенской Площади находился мой институт, а потому местность вокруг я знал неплохо. Прячась по теням, я преодолел небольшое расстояние до дома клиента. Поднявшись на седьмой этаж, я позвонил в дверь.
Открыла мне симпатичная старушка и с ахами и охами стала принимать заказ, подробно расспрашивая о принципах работы нового для нее устройства. Вот пытливый русский ум, тут же всего две кнопки! Одна – включить, другая – сохранить измерения. Подробно, с семьдесят второй попытки (заодно и считать научился), я таки объяснил, как эта фиговина работает, используя в своем повествовании такие высоконаучные определения как хреновина, хрень, штукенция, фенька и другие официальные названия этого металлолома.
Твердо отклонив добросердечное предложение выпить чайку «с керо... в смысле с вареньем», но не отказавшись от конфетки «с крысиным... в смысле раковые шейки», я вышел на улицу и хлопнулся в обморок. Обсуждение публикации на форуме 3 комментария, последний 09 янв. 2008
3 комментария, последний 09 янв. 2008