Просто так, стихи...стихия

FatCat

Март -

Начинается песня заплакавших крыш.

Март -

Вместе с ветром весенним на крыльях паришь.

Март...

На проталинах ночью намерзнет ледок,

Но, поверьте, апрель - он уже недалек! -

Март!


Март...

Вдоль дорог почернел оседающий снег.

Март.

Хмуро солнце косит из-за облачных век.

Март.

Пусть порою метель заплетет кружева,

Но уже встрепенулась природа - "Жива!" -

Март!


Март -

Первый шаг, первый вздох, первый проблеск весны.

Март -

Истекают капелью февральские сны.

Март-

Робко солнечный зайчик ползет по стене,

Но мерещится май в запотевшем окне...

Март!

Дорожная

Поезд мчится в город Псков

Весь вагон устал и спит,

Видит много разных снов.

Только ложечка звенит

В стакане.


Полночь. Уж совсем темно.

Поезд замедляет ход.

Я не сплю, смотрю в окно:

Елки водят хоровод

В тумане.


Где-то здесь давным-давно

Саша Пушкин проезжал

И с друзьями пил вино,

Оды, стансы сочинял

В изгнании.


Много лет уже подряд

Белокаменные стены

Посещают стар и млад

И склоняют здесь колени

В признании.

Весна

Вот и кончилась стужа

И к полудню уже

Появляются лужи

На соседнем дворе.


Рыжий кот, озираясь

Пьет в углу молоко.

Голубиная стая

Поднялась высоко.


Лес весенний прозрачен.

У корней тает снег.

И деревья, как мачты

Строго тянутся вверх.


На опушке сверкает

Лыжный след под сосной.

Снег искрится и тает.

Воздух пахнет весной!

Зеркало

Я подошла сегодня к зеркалу и заглянула я в него:

Стоит там женщина уставшая и больше нет там никого.


Но кто она? Заведено давно, что видишь в зеркале себя.

А может, это чья-то выдумка, и верить этому нельзя?


Страна другая-Зазеркальная, и вход туда по зеркалам.

Там может жизнь идет реальная, но только по другим часам.


Смотрю на женщину, что в зеркале: она мне кто? друг или враг?

Я всматриваюсь пристально, но не могу понять никак.


Стараюсь рассмотреть внимательно: мешки под тусклыми глазами,

Бровь, подведенная старательно, три волосинки за ушами.


Не может женщина за зеркалом быть отражением моим.

Я молода, красива. Хочется мужчинам нравиться другим.


Да, да зачем смотреть мне в зеркало и жизни нарушать покой,

Но, проходя случайно, мимо, я той женщине махну рукой.

FatCat

Служил Гаврила хлебопеком, Гаврила булку испекал...

Служил Гаврила хлебопеком,

Гаврила булку испекал,

И жизнь текла бы самотеком,

Но он, балбес, стихи писал.

Бывало ночью не уснётся,

И на бумагу, мочи нет!

Как из сортира, робко льется,

Из глубины души привет.

О знал бы бедный Саша Пушкин,

Предвидя горькую судьбу!

В другие бы играл "игрушки"

И лиру б выбросил свою.

Но наш Гаврила был дотошен,

Его манил стихов азарт.

И он, весною огорошен,

Писал одно лишь слово: МАРТ!

О, март, скорей бы ты кончался,

И наступал бы уж апрель!

Весенний зуд у них начался!

Поэты все у нас ТАПЕРЬ!!!


Зеркало

Я подошла сегодня к зеркалу и заглянула я в него:

Стоит там женщина уставшая и больше нет там никого.


Я подошла сегодня к зеркалу и заглянула я в него:

Стоит там женщина уставшая и больше нет там никого.

Еще смотрела я внимательно, глаза, очками напрягая,

Себя найти бы мне желательно, но там стоит она, другая.

Чего,- спрошу,- туда залезла, зачем? Простите за вопрос.

Быть может тетенька облезлая с прической " а ля купорос"

Всего лишь бред, игра сознания или обычная шизА,

И мне от этого познания щекочет у ноздри слеза.

Зачем, зачем, о Бога ради, туда залезли вы, мадам?

И чемодан, что был украден, хороший новый чемодан,

Тот, что в гостиной был на стуле, когда я брови стала брить!

Его вы точно умыкнули, а больше некому стащить!

За все ответишь ты, о подлая, за бред совковый, за обман,

За катаклизмы все природные, и уж, конечно, за Буран,

За жизнь, что прожила я в пробках, в очередях за дефицитом,

За все, за все, что было в скобках, за все, что было "гайморитом"!

Но я прощу тебя нелепую, чужую горькую судьбу,

Отброшу пошлые терзания, на горе наложу табу!

Я оглянусь на годы радости, на дни, когда хотелось петь!

Забуду о слезах и гадостях и РАЗРЕШУ СЕБЕ СТАРЕТЬ!

И эту жизнь, остаток маленький, хочу прожить, хотя б немного,

В Молитве, в Вере, в Покаянии идти В СЕБЕ, К СЕБЕ И К БОГУ!


P.S. и еще, я пишу пародии только на Поэзию. То, что называется "глупостью космического масштаба", стараюсь не замечать.


advocat-mcf

"Два канала, три завода,

(Правда, «дышат» на ладАн),

Но, какая тут природа!

Здесь трудился ЛевитАн*…

И, хотя Москвой – расколот,

Но, звенит ещё, пока:

«Если Тушино – не город,

Значит Волга – не река"


Мне бы тоже к вам приехать,

Но боюсь заразы я,

Что язык родной коверкать

Как и вы, начну и я.

И, конечно, нас рассорит

Этот бред, наверняка!

"Если Тушино - не город,

Значит Волга - не река!"

Потому, что это место,

Что на глобусе столицы,

Мне, увы, знакомо с детства,

Нет знакомее землицы!

Пусть они со мной поспорят

Эта истина -кратка.

Да, мне Тушино- не город,

Ну, а Волга - мне река!

Дорожная

Поезд мчится в город Псков

Весь вагон устал и спит,

Видит много разных снов.

Только ложечка звенит

В стакане.

В Псков наш скорый мчит.

За окном шаманит.

Звонко ложечка стучит

На столе, в стакане.

Мне не спится, грустно мне,

Голова в тумане.

Вижу Пушкина в окне

В золотом тюрбане!

-Здравствуй, Саша! Как живёшь?

Всё скучаешь в ссылке?

Может быть и мне нальёшь

Из своей бутылки?

Молод, весел и румян,

Видимо из бани,

Полугол и полупьян.

Скучно в глухомани?

Хватит пить, давай писать!

Плюнь на карантины!

Наш ЯЗЫК пора спасать

От сплошной рутины!

Саша, Родина зовёт!

Заждались потомки!

Пушкин, ты ведь- наше ВСЁ!

Соловей- наш звонкий!

Помолчал и посмотрел,

И пронзил глазами!...

Наверху мужик храпел.

Пахло ТАК носками!

Спал вагон, в ночи летя.

Ветры голосили.

Плакал Пушкин как дитя

Над судьбой России!

Плакал Пушкин. Поезд мчал.

Ветер всё шаманил.

Только ложечкой стучал

Кто-то мне в стакане...



Смотрю в окно. С березы молодой

Сорвался лист, второй и даже третий.

Промчалось лето, осень пролетит

И год прошёл, а я и не заметил….


Смотрю в окно. С березы молодой

Сорвался лист, второй и даже третий.

Промчалось лето, осень пролетит

И год прошёл, а я и не заметил….

В природе нынче, блин, такая чехарда:

То грозы барабанят,то сосули!

Зимою то метель, то льет как из ведра,

А летом то жара, то снег идет в июле.


Вот дворники летят уж косяком домой,

И желтый банный лист с берез слетает

И, покружившись над осеннею Москвой,

Всенепременно он куда-то прилипает!


И мне настал черед немного измениться,

Вернуться в женский род себе наметил я!

Весь год ходил в штанах, курил и брился!

Никто и не заметил, тоже мне друзья!


Стихи пишу я от мужского рода,

Воспоминания от женского пишу.

Вот до чего дошла природа!
И этот дуализм давно в себе ношу!


Летят года, как листья на ветру.

Чем старше я, они бегут быстрее.

Не за горами расставанья час,

А как запомнюсь, да запомнюсь ли тебе я?


Там, за поворотом - будет горизонт

Тот, к которому давно иду я.

Я завещаю свой японский зонт,

И сумку желтую, и косметичку раскладную,


И зеркальце, ну, то из за границы,

Всю тушь, румяна, кисточку, парик,

И вазочку, шкатулку и ресницы,

Ну и, конечно, голубой ночник,


И ножницы, и сито, и пакетик чая,

И книгу о заводе, и дневник в стихах,

Все это бескорыстно я ЖЭКу завещаю,

Что бы, заразы, помнили в веках!


Не всё сбылось, о чем всегда мечтал.

И были солнечные дни и были грозы.

И есть, что вспомнить мне по вечерам…

Но вновь мечтается под золотом берёзы.

Доделать хочется, что сделать не успел,

Что не сумел иль не хотел доделать,

Но может быть я вовсе не хотел,

Но так случилось, что теперь поделать?


Опять же, и не все сбылось!

А может хорошо, что так случилось?

Ведь, если б все сбылось, тогда пришлось,

Всё в жизни изменить! Скажи на милость!


Зачем? Вполне естественный вопрос!

Зачем все прошлое менять?

И это правильно и хорошо, что не сбылось.

Но хватит под березою мечтать!


Так можно ошизеть от пошлости банальной!

И на пути туда, в ту яму с глиной,

Не быть уж через чур сентиментальной!

Пора мне просто жить и быть мужчиной!


Иль поэтессой, так сказать, бисексуальной!




Я у окна стою, и тихо за стеной

С деревьев под окном все листья облетели.

И нет уже берёзы золотой,

А ведь прошла всего одна неделя.


Прошла неделя, год прошел,

За годом жизнь прошла как поезд скорый.

Мелькнули огоньки и лица!

Пишу я свой прощальный протокол.

Пришел я сам с повинною в полицию.


Берите, арестовывайте, сажайте!

Всю жизнь писал стихи, другим читать давал!

И этот самиздат, но сильно не карайте!

Ни год, ни два, ну, в общем, процветал!


За все ответить я готов народу,

За то, "что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.


Веленью Божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспоривай глупца".


Вот вот, все реже, но бывает!

Очнусь -то Пушкин я, а то, простите, Мандельштам!

И так рифмуется и так перо играет!

И хочется в слезах припасть к искусственным цветам!


И оглянувшись на прошедшую дорогу,

Мне хочется от радости вопить!

Да жизнь прошла, прошла и слава Богу!

Я жил, живу и вечно буду жить!




И небо серо.Тишина вокруг

Не видно птиц- забились все под крышу.

Всё замерло, и только сердца стук

В пустой квартире еле слышу….


Еще я слышу за стеною храп

И ругань слышу на девятом,

На первом слышу женский мат!

И вальс " Бостон" звучит на пятом.


В соседнем доме танцы до утра,

А через дом взрываются петарды.

Резвится во дворе блатная детвора,

А на скамейке как -то рвотно воют барды.


Родное Тушино, не жить мне без тебя,

О сколько раз с тобой я мысленно прощался?!

И каждый раз, судьбу свою кляня,

К тебе, моё о гетто, возвращался!


Мазманян Валерий Григорьевич

родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.

В 1975 году закончил

Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.

Живёт в Москве. Работает в системе образования.Автор книги «Не спросишь серых журавлей».


А осень к сердцу кралась, прикинувшись дождём

Листочек жёлтый метил
ушедший летний миг,
и тени рваной сетью
ловили солнца блик.

И шёл июль со свитой
шмелей и мотыльков,
роняли в пруд ракиты
платочки облаков.

Казалось, ближе малость -
и словом не солжём,
а осень к сердцу кралась,
прикинувшись дождём.

Не зря сплетали руки
при виде нас кусты...
и знали цвет разлуки
опавший лист и ты.

Где ловит руками ветла скользящие блики реки

Окрасил июльский закат
пол неба, цветущий кипрей,
возьмём у судьбы напрокат
беспечность на несколько дней.

Морщинки забудь и лета,
туда все дороги легки,
где ловит руками ветла
скользящие блики реки.

Напьёмся водицы живой,
покормим с руки голубей,
и тени платок кружевной
накинут на плечи тебе.

На счастье - минутный тариф,
трава скроет наши следы...
а в памяти дремлющих ив
останемся рябью воды.

И летящий от тополя пух мотыльками садится на куст

Рядом с облаком голубь парит
ни домашний, ни дикий - ничей,
а в распущенных косах ракит
золотые заколки лучей.

Мы уже различаем на слух
проскользнувшую в голосе грусть,
и летящий от тополя пух
мотыльками садится на куст.

Ни тебе и ни мне в этот день
никакой не вернуться тропой,
где упавшую в обморок тень
окружили ромашки толпой.

Расставание - смена времён,
из былого уже говорю...
у окна зацветает пион,
собирающий в сгусток зарю.

На смятом облачном листе сизарь начертит круг

Стряхнула вишня с рукава
соцветий лепестки,
и одуванчик тосковал,
что белые виски.

И были смех, и вздор речей,
и весь июнь копил
цвета коротеньких ночей
сиреневый люпин.

Но оказался я из тех -
ни близкий и ни друг,
на смятом облачном листе
сизарь начертит круг.

За нелюбовь не жди суда,
прости - пишу клише...
вечерней грустью навсегда
останешься в душе.

Жасмин туманом плыл у окон

Июньский вечер звуки прятал,
где в сумрак погружались дали,
и облака бумагой смятой
в закатном пламени сгорали.

Берёзы белые колени
прикрыли тени кружевами,
что этот день отдали лени
забыли, не переживали.

Жасмин туманом плыл у окон,
лилось вино и лились речи...
и грусти нераскрытый кокон
до осени припрятал вечер.

Белит тополиный пух одуванчиков виски

Цвет черёмухи снежком
предвещает холода,
ива молится тишком
у заросшего пруда.

Ливень нанесёт мазок,
зачернит во двор окно,
липа золотой песок
сыплет лужицам на дно.

Обострённый ловит слух
сколько в голосе тоски,
белит тополиный пух
одуванчиков виски.

Сдюжил дождь сирени куст,
мы - житейскую грозу...
вместе с ивой помолюсь
на вечернюю звезду.

И поклоны бьёт синица, отпуская всем грехи

Отцветает куст сирени,
одуванчик белый сник,
в кружевных накидках тени
прогоняют солнца блик.

На берёзах пеной мыльной
кучевые облака,
у стрекоз в зеркальных крыльях
отражается река.

Ветерку с утра не спится,
сарафан измял ольхи,
и поклоны бьёт синица,
отпуская всем грехи.

И слова - такая малость,
а волнение в крови...
сизари у ног собрались
и воркуют о любви.

Ронял шиповник в травы по капельке закат

Недолго дождик капал,
вздыхала зря река,
сосна мохнатой лапой
прогнала облака.

В дремоту впали тени,
ветра сморила лень,
и в облачке сирени
пропал гудящий шмель.

Будила чайка криком
грозу и спящий гром,
хотелось о великом,
а слово - о земном.

Века меняют нравы,
но не разлук обряд...
ронял шиповник в травы
по капельке закат.

И белый иней одуванчика

Весна уже уходит в прошлое -
густой травой, на зорьке скошенной,
грозой, вишнёвыми метелями,
туманом яблонь и капелями.

Цветок жасминовый закружится
и льдинкой поплывёт по лужице,
и белый иней одуванчика
накроет солнечного зайчика.

Шмелю, стрекозам и соцветиям
три летних месяца - столетия,
порхает бабочка-капустница,
где жёлтый лист на снег опустится.

Прошу тебя - не надо мучиться,
что поздняя любовь - разлучница...
поверь - спасёт от неизбежности
простое слово с жестом нежности.

И ветерок ночной игрив - целует яблоню в плечо

Полнеба сжёг, дотлел закат
у голубиного крыла,
а там, где плыли облака,
звезда кувшинкой зацвела.

До блеска ржавую луну
начистят веточки берёз,
твой взгляд и шёпот нам вернут
былые чувства, радость грёз.

И ветерок ночной игрив -
целует яблоню в плечо,
мы время падающих слив
порой счастливой наречём.

Оставь во-первых, во-вторых -
найдётся повод для нытья...
и у души нет выходных
в круговороте бытия.

Синевы озерцо глоточками выпили тучи

Метели вишнёвые май разбудил,
шмеля и вечерние грозы,
родимые пятна на белой груди
платочком прикрыла берёза.

Синица на ветке торопится спеть,
что солнечно утром и ясно,
листвы прошлогодней подсчитана медь
грачами в монашеских рясах.

Шепну, что зелёное платье к лицу,
влюблённый морщинистый мальчик,
у бабочки белой сорвав поцелуй,
за ночь поседел одуванчик.

Не вспомнишь меня и забудешь лицо -
красивыми снами не мучай...
и мечется стриж - синевы озерцо
глоточками выпили тучи.

Вместе с бабочками лето по дворам разносит шмель

Блики солнечного света,
час, не больше, дождь шумел,
вместе с бабочками лето
по дворам разносит шмель.

Что для счастья надо мало,
если хочешь, говори,
у окна собрали мальвы
утром капельки зари.

Что с того, что в прядях иней
и морщинки возле глаз,
солнце зреет сочной дыней
в этом августе для нас.

Смех и поцелуй горячий,
голубь во дворе речист...
в тень берёзы ветер прячет
первый золочёный лист.


Валерий Мазманян

хорошие стихи

« Славно начиналось лето:
Дача, речка, солнце, зной.
Сердце радостью согрето,
Жизни не хочу иной!

Всем я мил и всем я нужен
Игры, визги, лай, бедлам!
А с хозяином я дружен,
Просто – не разлейвода!

…Но, пришли дожди косые,
Завершилась благодать,
Лето коротко в России,
Время – в город уезжать.

Потрепал "хозяин" ухо -
«Не грусти и жди весной,
Понимаешь, недосуг мне,
В городе ведь я иной».

Сказка кончилась…,обидно…,
Вечные, придите сны… .
Не дождаться мне, как видно,
Расцветающей весны»

продолжу:


Эх, Хозяин, я так верил,

В то, что нет тебя добрей.

Я любовь к тебе не мерил

От хвоста и до ушей.


Променял меня на мопса,

Или хуже на кота.

Я служил не за удобства,

Не жалея живота.


А теперь я умираю

Ни за грош и ни за кость,

И тихонько забываю,

Что пройти с тобой пришлось.


Я надеюсь очень скоро

Попаду в собачий рай,

Там за райским, за забором

Мяса будет через край!


Вот уж ноги онемели,

Жизнь - мадам циничная!

Думаю, на самом деле

Сволочь ты обычная!


Есть породы у собак,

У людей похоже:

Не определить никак

Кто есть кто по роже!


Говорила мне бабуля,

Сука старая моя:-

Люди хуже чем собаки!

Очень зря не верил я.


Прощевайте, знать навеки.

Сенбернар с помойки прав:

Эх, вы! Люди-человеки!

Стали хуже нас, собак! Ввав!

и еще собачья тема. Экспромт.


Пес -барбос служил не зря

Замом Главгавкобеля.

На работе все успел,

Наторел и размордел.


Нагулял жирок на пузе,

Получил доцента в вузе,

Погулял, поездил всласть!

Жизнь собачья удалась!


Но не спит доцент ночами,

Вспоминает как кричали

Те щенки его в мешке,

Что хозяин нес к реке.


Он тогда не заступился,

В ногу гаду не вцепился,

А трусливо хвост поджал.

Так всю жизнь и продрожал.

" Я - убийца?"

Слова ветеринара – приговором:
-«Все сроки собачонка прожила..
Ну, месяц-два, лекарства с физраствором,
А дальше – всё, такие вот дела».

«Но, можно облегчить её страданья..».
Я бессознательно киваю головой,
«Мои Вы оправдали ожиданья..»,
Купюру принял, будто половой.

Гляжу в глаза: «Меня ты понимаешь?»
Кусочек сердца отрезаю от себя,
Как будто кожу медленно сдираю,
«Ведь ты всегда была – моя семья..»

…Наполнен шприц, врач молча наклонился..,
«Нет! Стойте! Подождите! Лучше сам…»
Ветеринар впервые удивился –
- В глазах испуг – мужик сорвался в хлам.

Доверчивую душу взял на руки,
За каплей каплю мир иной вводя.
…О, Господи, какие это муки
Дарить ей смерть и …убивать себя… .

кто автор?

ТорВик, много лет назад.

Мне нравится. Нашел Вас в инете. Без обид?

Спасибо. ...О как (!), а как можно найти (найтись), буду благодарен за подсказку. ...Какие обиды, конечно же без оных.

Ссылки удалил..

Проза классная!

Даже несколько обалдел..., а как это все же находится? Как понимаю, это ведь уже результат поиска. ...И, конечно, спасибо за оценку.

все просто; берете четверостишье и забиваете в поисковик. Жаль, что уже не пишете..

Keen, цитата:
Спасибо, попробовал, получилось! ...В свое время писал довольно регулярно, не выкладывал, поскольку были живы люди, о которых вспоминал..., как говорят - "в стол", что то сохранилось... .

Предновогодний рассказ.

У нас гостит монахиня из Горненского монастыря в Иерусалиме. Она москвичка, но вот уже больше 30-ти лет не видела снега. Поселили ее на третий этаж, под металлочерепичную крышу. Утром с крыши сошла лавина. Обычно это около 3 тонн. За завтраком она рассказывает: - Я сначала не поняла, думала землетрясение. Набрала в инете - Что делать, когда дом подпрыгивает? Ответ: - Обратитесь к строителям или психиатру!

Всем спокойствия и Веры только в хорошее!

…Эх, раздайтесь, руки- крылья!

Распахнитесь,небеса!

Я хочу, чтоб стали былью

Неземные чудеса!…

1964.

Это случилось неделю назад. Мой экспресс только через час, прыгнул в первую попавшуюся электричку. Как оказалось аэропортовскую. А, ладно, в Домодедово за кофе скоротаю время, не мерзнуть же на перроне. Где- то после Расторгуева в вагон вошел какой - то алкаш и, судя по отдельным обрывкам монолога, обращенного к публике, явно просил денег. И все бы было как обычно, но он вдруг начал читать стихи. Первые фразы я пропустил, но когда прислушался:

мне снятся собаки мне снятся звери
мне снится что твари с глазами как лампы
вцепились мне в крылья у самого неба
и я рухнул нелепо как падший ангел
я не помню паденья я помню только
глухой удар о холодные камни
неужели я мог залететь так высоко
и упасть так жестоко как падший ангел

прямо вниз
туда откуда мы вышли
в надежде на новую жизнь
прямо вниз
туда откуда мы жадно смотрели
на синюю высь

я пытался быть справедливым и добрым
и мне не казалось ни страшным ни странным
что внизу на земле собираются толпы
пришедших смотреть как падает ангел
и в открытые рты наметает ветром
то ли белый снег то ли сладкую манну
то ли просто перья летящие следом
за сорвавшимся вниз словно падший ангел

прямо вниз
туда откуда мы вышли
в надежде на новую жизнь
прямо вниз
туда откуда мы жадно смотрели
на синюю высь.

Он читал стихи! Он читал стихи неумело, просто, без акцентов, как мог. И эта простота дорого стоила. Когда он поровнялся, я спросил: - Чьи стихи?
Он на секунду остановился. Красное, опаленное лицо, аккуратная бородка, чистенький, тонкие артистичные пальцы. Глаза хорошие:- Илья Кормильцев, только его уже нет, он умер.
Что- то шевельнулось в памяти. Ну, да, скандальный поэт из " Наутилуса"?!

Его глаза округлились, когда протянул купюру. Последний раз, сказал я себе.

Вот уже неделю болен его стихами.

вероятно поступил бы также, всегда с уважением относился к просящим, которые в меру своего умения могут что то предложить взамен, тем более проникновенные стихи. Хотя и без соблюдения ритма, формы, рифмы, всего, что привык называть именно стихами, а не смесью прозы и стихотворной формы, цепляющей язык (при всем уважении к творчеству И.Кормильцева).

чтобы написать ответ, необходимо войти в учётную запись