Таракановка моя . Часть 3
О Ходынских взрывах в инете много написано и, в основном, одно и тоже (примечательно что информация размещена на сайтах компаний по работе с недвижимостью).
Моя бабушка вспоминала как она с детьми при начале взрывов на складах побежали. Вспомнились обстрелы германской артиллерии 1915 года, раздумий особенно не было, детей в охапку и на Шелепиху. Где-то рядом были конюшни и когда они загорелись, было жутко от ржания лошадей грохота и криков людей. Бежали аж дальше прудов Сахарозавода на Пресне.
Переночевали в подъезде чужого дома и когда немного утихло вернулись домой.
Дома ждал сюрприз, неразорвавшийся снаряд попал в дымоход печной трубы и там застрял. Обнаружили его не сразу, а только когда не могли растопить печь чтобы приготовить пищу. Через некоторое время саперы вынули снаряд оттуда, и можно было в доме жить дальше.
В книге Б.Е.Черток «Ракеты и люди» тоже рассказывается об этом событии (отрывок из книга можно посмотреть здесь на сайте в статье "Таракановка. Часть 2"
Мальчишки собирали в округе долго еще всякие «железки» и, как рассказывал мой дядя, у него чего только не было, но все моментально, при обнаружении родителями, летело в Таракановку. Особенно он жалел револьвер «Бульдог», такого ни у кого не было.
А вот как это выглядело со стороны. Совсем свежая публикация.
«Новый Мир» 2008, №1 Вячеслав Полонский
"Моя борьба на литературном фронте"Дневник. Май 1920 — январь 1932г
«Понедельник, 10 мая. 1920.
Вчера, во время заседания у Каспаровой в «Национале» — около 6 ч. вечера — с улицы, откуда-то издалека, послышались глухие звуки, похожие на орудийные выстрелы. Несколько минут спустя они усилились настолько, что ошибиться было невозможно — под Москвой происходили взрывы — снарядов, или пороха, или динамита, но взрывы ужасной силы, так как вслед за каждым взрывом слышался звон бьющихся стекол. Минут 30 нельзя было ничего узнать толком. Я спустился к Подвойскому — и у него узнал: горят наши артиллерийские склады на Ходынке — взрываются снаряды, динамит, пироксилин. Катастрофа ужасная. С балкона — по Тверской на горизонте пересекло небо густое и огромное облако дыма. Взрывы ухали, земля гудела, стекла разбивались давлением.
Вызвалили машину.....
Взрывы ухали. Машину подали, и мы помчались к Ходынке. На улицах кучками собирались люди, выбегали из домов с обеспокоенными лицами, смотрели на клубы дыма, закрывшие солнце, и передавали друг другу различные предположения. Как мне потом рассказывали, первая мысль у всех на устах была: «поляки, польское дело». Казалось правдоподобным. Момент для взрыва с точки зрения польских белогвардейцев самый удачный.
Через 15 минут мы около дороги, ведущей на радиостанцию, за которой расположены были склады. Здесь уже стояло несколько автомобилей. Был здесь Шарманов, комиссар Всеросглавснаба, Александров — начальник ПУРа. Стояли и смотрели, как за кружевными столбами радиостанции густыми черными и сизыми кудрями и завитками, будто словно из-под земли, вырывался дым. Под дымом — ало краснел и змеился огонь — горели постройки. Иногда — около дома, сбоку, взбрасывался из-под земли небольшой фонтан дыма, на мгновение замирал, затем быстро, кудрями и завитками, разбрасывался во все стороны — и спустя несколько секунд раздавался оглушающий взрыв. — «Новый погреб взорвался».
Стояние и смотрение было бесцельно. Но отсюда автомобиль не мог идти к радио. Пришлось искать другого пути. Мы поехали обходом — и заехали к радио с другой стороны, ближе. Мы были от радио в полуверсте приблизительно. Снаряды разрывались за станцией, на расстоянии приблизительно 1/2 версты, одной версты. Удивительное дело: не нашли более подходящего места для радио. Мы опасались, что станция погибла. Постройка, в которой находились машины, отсюда казалась охваченной огнем.
Встретили пожарных. Уверяли, что работать там невозможно. Летят осколки снарядов, сами снаряды разрываются, как на поле сражения. Есть убитые и раненые. После первых взрывов паника была такова, что люди бежали как можно дальше от складов. Передавали, будто из Солдатенковской больницы раненые красноармейцы также дали тягу. Это понятно. Мы встретили на пути автомобиль, нагруженный людьми: то спешили в Москву из санатория гостившие там ответственные работники. Хотя санаторий был верстах в 6 — 8 от взрыва, однако испугались.
Неприятное впечатление производило то, что никто не предпринимал никаких мер. Просто — спасать здесь было ничего нельзя: дело мертвое. Первый же взрыв обрек на гибель все склады: никаких средств борьбы с катастрофой нет; приходится сложить руки и с отчаянием смотреть, как взрыв за взрывом истребляются огромные количества затраченной энергии, как с каждым взрывом ослабляется наша боевая сила. Этот взрыв — стоит потери десятка Киевов. Это, пожалуй, самое крупное поражение, какое мы понесли за все время гражданской войны. «Еще 3 — 4 таких взрыва, — говорит Подвойский, — и война кончена».
Взрывы происходили непрерывно, так что были похожи на пулеметную трескотню, но трескотню страшной силы, оглушающую, гулкую. Земля дрожала, воздух давил на барабанные перепонки, и все время слышалось по всем направлениям беспокойное жужжание от пролетавших где-то наверху снарядов.
Надо было спасти радиостанцию. Никто о ней и не думал. Подвойский послал ряд пожарных, посулил (по моему совету) им награды, если они спасут радио. Те согласились, мы вернулись в Москву, чтобы сорганизовать отряды для спасения станции, и через час опять вернулись к взрывам. Была полночь. Над местом взрыва полыхало зарево. Догорали постройки, и языки огня оживленно возникали и пропадали, перебегая с места на место. Четко рисовались на огненном фоне сквозные железные столбы радиостанции. Вдали, в темном углу построек, где должны находиться машины, горел электрический фонарь: значит, провода остались целы. Пожарные, конечно, ничего не сделали. Мы их и не нашли. Встретили только караульного солдата, который рассказал, что был на радио, машины целы и опасности радио больше не угрожает. Я с Подвойским пошли на станцию. По-прежнему шутихами взлетали вверх снаряды, ухали взрывы, полыхало зарево. Мы пролезли сквозь колючую проволоку. Расчищенное поле было изрыто воронками от взорвавшихся снарядов. Кое-где попадались не взорвавшиеся: 6- и 7-дюймовые. Подвойский поднял один 6-дюймовый и стал рассматривать. «Товарищ комиссар, взорвется», — предупредил солдат. Подвойский с осторожностью положил его на место».
По результатам этого события были сделаны выводы.
(Взято из книги В.Ю. МИКРЮКОВ «ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ» Книга 2)
«9 мая 1920 г. Москва была встревожена взрывами . Оказалось, что близ с. Хорошово на Ходынке горят артиллерийские склады , на которых сосредоточено подготовленное для отправки на фронт большое количество снарядов и других боеприпасов. Взрывы сотрясали город. На расстоянии 5-8 км от складов из окон домов сыпались стекла. На место происшествия немедленно выехали семь пожарных частей: Всехсвятская, Пресненская, Сущевская, Сретенская, Тверская, Арбатская, Пречистенская, а также брандмайор А.А. Понофидин и его помощники М.Н. Зудин и В.К. Ванке. Рискуя жизнью, эти отважные люди выполнили возложенную на них задачу. Тушить пожар было крайне трудно. Из-за недостатка воды для борьбы с огнем пришлось разбирать строения. Только на рассвете следующего дня взрывы снарядов прекратились, и пожар был окончательно ликвидирован. Склад Центрвоензага ВСНХ и радиостанцию удалось спасти. Президиум Моссовета специальным постановлением от 15 мая 1920 г. выразил благодарность всем пожарным частям, принимавшим участие в ликвидации пожара, а всех добровольцев наградил серебряными часами с надписью: "От Московского Совета Р. и К.Д. за самоотверженность и героизм. 9.V.1920 г.". Брандмайора А.А.Понофидина "за предприимчивость, неисчерпаемую энергию и распорядительность" Президиум Моссовета наградил золотым портсигаром с такой же надписью.»
Судя по выше приведенной информации рвануло здОрово и в этой связи возник вопрос - здания сохранившиеся до наших дней - те самые склады или нет?
Вот фото начала 30-х годов
Вот современное фото
Судя по архитектуре зданий это похоже на какие-то интендантские склады?
Может кто нибудь знает точно «историю» этих зданий, доживающих последние дни?
Расскажите, пока их не порушили.
12 комментариев, последний 07 мая 2010