Да, неважно сколько лет бродит эта и подобные истории. Книга Моуди “Жизнь после жизни” написана тоже давно. Главное, что все видят почти одно и тоже. Что учёный мирового уровня, что неграмотный, но всё очень похоже. Отсюда можно сделать только один вывод – это некая правда, приближенная к действительности. Об этом же говорят и христианские предания. Многие святые были восхищены “на небо” и, вернувшись, рассказывали подобное.
Тем, кто имеет хотя бы небольшой опыт медитации, наверняка знакомо это чувство свободного парения и перемещения в пространстве силою мысли.
А вот, например, что пишут святые:
“Сравним эти поэтические изображения с одним из видений в мученических актах свв. Фелицитаты и Перпетуи, древность которых засвидетельствована Тертуллианом. «Четыре Ангела, – рассказывает св. мученик, – вывели нас из темницы, и вместе с ними направились мы к востоку. Мы поднимались вверх, но не прямо перпендикулярно, как бы по склону прекрасного и незаметно возвышавшегося холма. Лишь только мы удалились немного от земли, как нас окружило блистание света. Я сказал тогда Перпетуе, бывшей подле меня: «Сестра моя, обетование Господне исполняется: вот то, что Господь обещал нам!» Пройдя еще немного, мы вступили в сад, в котором было множество разного рода цветов; тут были кусты роз, высокие, как кипарис, белые и красные цветы которых, движимые дуновением нежного зефира, сыпались и представляли из себя как бы падавший густым слоем пахучий, разноцветный снег... Четыре Ангела, еще более блестящие, чем те, которые были с нами, вышли навстречу и приветствовали нас... Мы пошли по этим обширным и прекрасным садам и встретили здесь Секунда, Сатурнина и Артакса, которые пострадали за веру – были сожжены живыми, и Квинта, который умер в темнице также за веру. И когда мы спросили, где находятся другие мученики, пострадавшие за веру, Ангелы сказали нам: войдите и приветствуйте Домовладыку этого прекрасного сада... Пред нами был великолепный чертог, стены которого, казалось, были сделаны из чистых алмазов, – мы вошли в него, и в одной из комнат, которая была несравненно прекраснее и богаче всех других, чрез которые мы проходили, Ангелы каждому из нас подали белые одежды, – раздавались голоса, сливавшиеся в единогласное пение и беспрестанно повторявшие: «Святый, святый, святый!»... Сатур рассказывает далее, что они были представлены пред Престолом Господа Иисуса, «около которого по правую и по левую сторону, на золотых седалищах, восседали двадцать четыре старца». Господь принял их в свои объятия и дозволил остаться «в этих прекрасных местах», пользуясь всем, что находилось в них. «Мы остались, – говорит мученик, – и нашей пищей служило благоухание райских цветов и растений»...
(из книги проф. А.И. Пономарева
Апостол Павел:
«Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба». Апостол говорит здесь о себе, но говорит о как постороннем человеке по своей скромности, а отчасти и как исторический повествователь о совершившемся с ним событии. Это было четырнадцать лет до написания 2-го послания к Коринфянам, т. е. примерно в 44-м году, когда он собирался выступить на свое великое миссионерское служение. Что это было за событие – этого не может ясно определить и сам апостол, несомненно, что он находился в то время в состоянии пророческого экстаза и потому не отдавал себе отчета, участвовало ли его тело в вознесении его в рай или же он возносим был туда только в духе своем. Но все-таки это событие имело место! Что касается выражения «третье небо», то, очевидно, читателям оно было понятно – иначе апостол дал бы при этом соответственное объяснение. Действительно, в иудейском предании говорилось о существовании трех небесных пространств: 1) облачного, 2) звездного или того, которое находится на высоте солнца, и 3) высшего, где находится Престол Божий. Об этом делении неба несомненно говорил своим читателям ранее и апостол Павел.
«И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». Повторив, что он не знает о своем состоянии, в каком он находился во время этого восхищения или перенесения на третье небо, апостол все-таки с уверенностью говорит, что он, достигнув третьего неба, очутился в раю, т. е. в месте непосредственного присутствия Бога. В таком смысле слово «рай» употребляется иногда и в Ветхом Завете (Иез.28:13; 31:8 и сл.) и в Новом (Откр.2:7), а также очень часто в талмудической литературе. Неизреченные слова – правильнее: «которых нельзя сказать человеку или человеческим языком». Апостол, очевидно, имеет здесь в виду те хвалы, какие в раю возносятся Богу устами Ангелов и святых. Такой хвалы не может произнести своими устами смертный."
Лопухин А.П. Толковая Библия,
Сказки всё это! – скажет атеист. Помрём, посмотрим.
Середина апреля на Камчатке время сбора черемши. Южные склоны гор и сопок уже оголились, снег сошёл и с первой травкой вылезает черемша. О, это удивительное растение! Горожане буквально сходят с ума при упоминании об этом скромном деликатесе. Посудите сами, целых 9 месяцев петропавловцы живут на консервах, рыбе, икре и заморских фруктах по заморским ценам. И вот – ДАРОМ! ХАЛЯВА! БЕРИ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ!
Предприятия снаряжают автобусы, и поток жаждущих витаминов, длинной вереницей устремляется по елизовскому шоссе.
Архитекторы Камчатгражданпроекта тоже не исключение, только у нас есть своя база у подножия Микижи. Там и на горных покататься, и позагорать и набрать черемши столько сколько унесёшь. 7 километров по лыжне от трассы, и вот мы уже у нашего замечательного домика “Кузьминки”. Вокруг ни души, кроме егеря Гуннара, да и тот где-то бродит.
Быстро разжигаем печку, заготавливаем дрова, разбрасываем спальники, и пока не стемнело кто куда. Я писать в свой распадок. Там хорошо. С трёх сторон окружают достаточно высокие сопки, поросшие стлаником и корявыми камчатскими берёзами. Солнце, отраженное чистым белым снегом, как в линзе, фокусируется на моём голом торсе. Загорать не больше 20-30 минут, иначе сгоришь, проверено. За это время успеваю набросать пару этюдов. Хорошо. Пригревает. После камчатских бесконечных вьюг со снегом выше человеческого роста, солнце, от которого слепит глаза и просто тепло, представляется невероятным счастьем. Вообще-то на полуострове погожих дней в разы больше чем в Москве. Но и прогноз непредсказуем. Утром ясно и тепло, вдруг из океана налетает порыв и метёт метель. Ветровка незаменима в любое время года.
Написав пару этюдов, решил обогнуть сопку и порисовать с другой стороны. Собрал этюдник, тронулся по своей старой тропе. Обогнул гору густого стланика, засыпанного снегом и обомлел. Следы и экскременты медведя. Лапа приличная. Это значит, что пока я там мазюкал, он за мной наблюдал. Моя спортивная шапка встала дыбом. Не стал проверять температуру его испражнений, развернулся и … Отдышался уже в домике. Рассказал ребятам, оказывается, некоторые видели его издалека, говорят: приличный мишка. Больше я в тот распадок не ходил.
Ночь прошла с песнями под гитару и дикий богатырский храп.
Утром все расползлись по склонам за черемшой. Вы не представляете какое это удовольствие сорвать нежный, только что вылезший из-под снега черенок, и жевать, наслаждаясь букетом чеснока с голландскими тюльпанами. Невольно представляешь себя аборигеном, измученным цингой, вылезшим из последних сил из своей пещеры. Ещё стебелёк, ещё. Рядом наслаждается председатель правления Камчатских архитекторов, будущий глава Союза архитекторов СССР. Хороший мужик, купил мою работу за полторы сотни. Мялся, мялся, но купил.
Академикам тоже витаминов не хватает.
К полудню уставшие, но счастливые кучкуемся на обед. Через два часа сборы и обратно по лыжне. На трассе ждёт заказной автобус.
Обычный, счастливый, камчатский день. Солнце уже утонуло в Авачинской бухте. За окнами темень. Тускло мерцают салонные светильники, гитара вторит нехитрым бардовским песням. Лица у всех загорелые и улыбчивые. А автобусе стоит такой чесночный дух, что можно топор или ещё чего потяжелее вешать.
Пригласили поехать на соревнования по сплаву на одну из горных рек. Взял с собой жену и шестилетнего сына. Для него это был первый поход в жизни. Долго собирался, приторочивал новый рюкзачок. И вот мы уже в кунге трясёмся по горным дорогам. Куда заехали до сих пор не знаю. Красивейшие остроконечные фиолетовые скалы зубьями крокодила виднелись на горизонте.
– Это Ганалы, – сказал наш знакомый вулканолог.
Внизу, под обрывом – горная река с бурунами у порогов. Именно тут будут происходить самые драматические события предстоящих соревнований. Заранее расставлены красно -белые шесты и вешки, указывающие фарватер. С высоких, обрывистых берегов всё отлично видно. Там уже палатки и под большим тентом столы столовой. Горит огонь в походной кухне и повар шаманит с приправами.
Устроились хорошо, в отдельной палатке. Жена с сыном сидят у костра, поют. Полез на ближнюю горку с этюдником. Горка странная. Всё вокруг покрыто зеленью. Трава, листва на деревьях. А тут ничего не растёт и земля красная. Вероятно, железная руда. Забрался на вершину и обомлел. Река омывала этот район с красной горой в центре строго по правильной окружности. Приблизительно градусов 300. Такого ещё не видел. Удивительная геометрия природы.
Через полчаса спустился с этюдом.
Что такое ночь у костра под гитару, знают только те, кто это испытал. Трещат полешки, искры улетают к огромным звёздам, низким и ярким, камчатским. Вокруг тьма тьмущая. Только крики каких-то неведомых существ иногда вспарывают тишину между песнями. Сын, перемазанный печёной картошкой, счастлив, что никто не гонит его спать.
Жена немного замёрзла, отдаю ветровку. Хорошо. Ветерок сдувает комаров. Внизу шумит река…
Утром, чуть свет подъём. Сын в первых рядах умываться. Даже не мог представить, что городской малыш так быстро адаптируются. Жене вечно подавай горячую воду. А ведь она прошла со мной Горный Алтай.
Соревнования в самом разгаре. Это называется рафтинг. Новое для меня словечко. Захватывающее зрелище. Гиганты, иначе не назовёшь, противостоят на надувных плотах такой мощи и силище. Эта горная река приличные валуны катает, а тут горстка смельчаков, втупивших в единоборство со стихией. Впечатления потрясающие. Победила команда вулканологов. Меня всегда восхищали подобные люди. Практически все с научными степенями, мускулистые, сильные, бесстрашные. А как они пьют!?
Частенько собирались на 9-м километре, там у института Вулканологии несколько их жилых корпусов. Только спирт, для нас с женой разбавленный, и никогда ни одного пьяного под забором. Тех, кто “готов”, по двое, по трое, а иногда вчетвером эвакуируют в безопасное место.
Помнится, я привёз после очередной отлучки в Москву, перепечатанный доклад Ажажа о НЛО и плёнки Жванецкого. Это был успех, на короткое время стал героем дня и гостем всех сборищ. А когда в театре была моя персональная выставка, пришли всем институтом и написали столько хвалебных отзывов, что председатель местного правления Союза художников, который почему-то сразу меня невзлюбил, сказал:– Ну, после такой выставки, только в академики!
А невзлюбил потому, что мой шестилетний сын на вернисаже высмеял его работу к очередному съезду КПСС. Мы с сыном, ничего не подозревая, гуляли по выставке, вдруг его внимание привлекла достаточно большая работа в дорогой раме 1,5Х2 метра. На фоне огромного сине белого вулкана Корякский летел маленький красный биплан. Картина была эффектная, но что-то в конструкции биплана настораживало. Присмотревшись, я понял, что плоскости рулей высоты и киля не соответствуют плоскостям основных крыльев и фюзеляжу. Сын в силу возраста и непосредственной наивности громко, на весь зал спросил: – Пап, а почему самолёт так плохо и неправильно нарисован?!
Все замерли и оглянулись. Я, ничего не подозревая, поставил фужер с шампанским на поднос и ответил: – Какой художник, такой и самолёт!
Каково же было моё удивление, когда прочитал этикетку под картиной: “ Имярек “XXVI съезду КПСС посвящается. КРАСНЫЙ САМОЛЁТ холст. масло”.
Это была его картина. Отношения с местным союзом у меня не заладились сразу. Были еще выставки и в Манеже в том числе, но это ничего не меняло. А вот с отдельными мастерами не раз ходил на этюды.
Кунг остановился около нашего дома на Кроноцкой далеко за полночь. Жена осторожно открыла дверь, и я внёс нашего походника.
Утром он как ни в чем ни бывало первое что спросил: – Пап, а когда мы ещё пойдём в поход?
Увы, поход состоялся только через полгода. Сын уже пошёл в первый класс. Мы с ним обходили и облазили всё, что можно вокруг Петропавловска. Не раз были на Халактырке, знаменитом пляже из чёрного песка на океане. Забредали в запретные зоны и были арестованы погранцами. В те времена на Камчатку только по пропускам. Погран. зона. Были на “кладбище кораблей”, удивительно сюрреалистичном месте. Вот где нужно снимать фильмы про пиратов. Не раз лазили на Мишенную сопку, самую высокую. Но это отдельные рассказы.
Наступил 1982-й. Зима в разгаре. На Камчатке она мягкая. И вот тут мы, наконец, собрались в поход в “Кузьминки”. Сейчас, спустя годы, я понимаю какая это была авантюра. А тогда, мне даже в голову не могло прийти, что что-то могло случиться.
Сборы были мгновенными. Маршрут известный. Идём только вдвоём. В субботу выезжаем. Туда 7 км на лыжах, ночёвка в домике, и обратно к последнему автобусу.
Утром мы уже стояли на автостанции на 10-м километре. Комфортабельный “Икарус” убаюкивал. Наша остановка. Встали на лыжи, пошли. Сын отлично ходил на лыжах, за него я не беспокоился. Добежали легко. По дороге спугнули росомаху. Сын в восторге. Пока я возился с печкой, он изучал следы на снегу. Следопыт. Всё-таки рассказы Бианки и Пришвина, читанные ему на ночь, не пропали даром.
Наконец, дом немного согрелся и мы перекусили. Покатались по окрестностям. Там отличный пологий спуск к реке около километра, к жилищу Гуннара. Но хозяина дома не оказалось. Следов около не было, ушёл давно. Вернулись, пора думать о ночлеге. Улеглись на втором в спальники. Тепло. Но спать не хотелось. Вдруг кто-то начал скрести дверь.
– Росомаха! – прошептал сын, испуганным голосом.
Хорошо бы, если… – подумал я.
Потом тишина. Слушали ли вы когда-нибудь тишину тайги?
Сказать пугающая, звенящая –ничего не сказать.
Она оглушающая. Даже, если ухо ничего не слышит, тот первобытный инстинкт в глубине сознания чутко ловит любое колебание воздуха, малейшее движение, да, что движение – полёт снежинки. Я не преувеличиваю. Чувство опасности, там за тонкой стенкой нашей лачуги, заставляет все анализаторы в том числе и интуитивные активно работать. Если бы я был один, но с сыном это было вдвойне. Какие-то странные звуки, поскрипывания, попискивания и пр. вырисовывались воображением в апокалиптические картины.
Утро оказалось солнечным и радостным. Ничьих следов вокруг дома не было. Наверное мышка. После завтрака покатались с гор. Отдохнули и начали собираться. До трассы дошли быстро. По дороге сын без умолку болтал. В назначенное время автобус не пришёл. Темнело. Мороз крепчал. Машин не было. Какие машины зимой в воскресенье вечером?! Перспективы казались не радостными. Ветер усилился. Пошёл снег. У меня замёрзли пальцы в перчатках. У сына куртка на рыбьем меху. Хорошо, когда в движении, но мы уже больше часа на ветру. И вот, когда уже совсем стемнело, и я решил идти до ближайшего жилья, из-за поворота выскочили горящие фары. Это был “Урал” с кунгом. Остановился. Шофёр большим пальцем показал назад. Внутри тепло. В темноте можно было различть ещё дюжину таких как мы. Рупь с носа, кто не может “за так”. Высадил всех на КП, так называется Комсомольская площадь в городе. На Кроноцкую шли пешком в горку. Жена уже приготовила ужин. Как хорошо, тепло, безопасно, вкусно. Ночью несильные толчки.
Утром сын потопал в школу. Его маленькая фигурка с ранцем скрылась за сугробом уже в первые секунды. До школы метров 300. Идти надо по коридору в высоком снегу.
Учись, сынок, а то будешь как отец, работать по два часа в день, три дня в неделю!
“Вся русская история может быть описана одной фразой: “А потом стало ещё хуже…”
Вот Вы, уважаемый Виктор Константинович, вспомнили нетленную тавтологию: “Экономика должна быть экономной". Кстати, Ваш учитель, товарищ Бовин ещё с двумя теоретиками М-Л -зма к этому руку приложил. А знаете какая реакция была у простого народа, как бы поинтеллигентнее: “ Опять, су-и, придумали х-ню!”
“ Идём из ниоткуда в никуда и ещё умудряемся плутать по дороге”.
За свой век я уже столько раз, десятка три не меньше, слышал и читал всякие лозунги и программы по ПОВЫШЕНИЮ и УЛУЧШЕНИЮ, что, простите, давно чихал, если не сказать громче, на все программы и будущие в том числе. “Человек предполагает, а Бог располагает.”
Суждено России пройти Голгофу, пройдёт.
Но вернёмся к двухъярусным кроватям прошлых веков на “цивилизованном” Западе.
Это же надо было додуматься! Да ещё согревать дыханием и свечкой. Вот, наверное, откуда эта поговорка. Как они там без кислорода в ящиках?!
То ли дело русская изба. Если вы не спали в русской избе на печке или на полатях, многое потеряли. Тепло, уютно. И самосознание у нас другое. Какое, правда, мы и сами не знаем.
Как говорила моя бабушка:”Коня на скаку только кобыла остановит”.
Я себе в деревне нечто подобное сделал – третий этаж, всё тепло дома там. Пора возвращаться к истокам? Предки были умнее нас?
Из сегодняшнего Дзена. В самом начале ( стр.1) я публиковал подобные работы. Интересно, как бы развивалась наша русская архитектура, следуя этим замечательным традициям.
По порядку: тов. Бовин моим учителем не являлся (был приглашённым лектором), в деревенской избе живал в детстве, да и сейчас изредка живаю ( на территории родового поместья жены на Волге мы сохранили в целости исправности родительский дом, деревенскую избу 1927 года постройки), так что сон на полатях - не в диковинку, ссылки на сайт Катеньки Коробовой напомнили, что лет 15 назад давал бедной студенточке возможность заработать в журнале "Антураж", мною возглавляемый (не главредство) по поручению АП, рад, что у неё всё получается.
Я недаром опубликовал эти ссылки как затравку к разговору. Очень бы хотелось “полялякать” на тему “Русская современная архитектура”. Какая она? Какой представляется?
Все мы “ знатоки”. Никому не нравятся небоскрёбы. А может нравятся? Нужны ли они Москве? А может это “малоэтажка”? Какая? Вот эти гробики, которые нам втюхивают как таунхаусы? Может есть русский или московский стиль? Есть или нет? Куды “котимся” понятно, а куда надо? Что по этой теме в инете?
Конечно, этот дискурс, если он состоится, бессмысленен по сути. Но мне интересно. А вам?
Только, пожалуйста, без матюков и оскорблений в адрес Собянина и др.
Это цитаты из подобных обсуждений:
"...интересно, в чьих интересах работает мэр Собянин? Москва превращается в элитный центр для избранных, а что делать простым москвичам? Их участь - жить в 40-ка этажных "человейниках" или вообще убираться за МКАД. Хочу напомнить - скоро выборы "мэра"- москвичам нужно хорошо подумать кого выбирать!
Ответить
...Молится бесмысленно. Путинские чиновники молятся только одному Богу Мамоне. Мы им только мешаем своими дурацкими проблемами. Вам нравится унижаться, молится, клянчить, умолять о помоще. Вы не одиноки. Большевики в 1917 незаконным переворотом узурпировали власть в стране и силой выбили из русской нации дух свободы и независимости. Мы превратились в кастрированную нацию с которой можно делать все что угодно. Мы теперь не требуем, а унизительно просим без особой надежды на положительную реакцию. Мы крепостные без права выкупа.
Ответить."
Мне бы не хотелось, чтобы разговор принял именно такой тон.
С конца. Это не гипотетическое обсуждение, в лучшем случае - диалог, но диалог далеко не на равных. Моё ответное слово будет рваным, обрывочным, на грани пациента клиники Ганнушкина. К сожалению, (правда, очень небольшому) я представления не имею, что такое СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ АРХИТЕКТУРА. Несколько слов о том, что я вообще чувствую. Пример: лет 50-55 назад путь на дачу пролегал по Пятницкому шоссе. Волоколамку не любил. В районе санатория "Энергия" на противоположной стороне дороги, по которой в вечернее время в лучшем случае проезжала пара автомобилей в час, стояла избушка примерно 3х4 м. и небольшой приусадебный участок, курятник, "скворечник". До ближайших жилых строений примерно километр. Всегда притормаживал, а однажды остановился, якобы попросить воды долить в радиатор. Хозяин, мужик лет 35-40, принес ведро (сам, без просьбы), от предложенной компенсации категорически отказался. За ним выбежали трое детишек, выглянула молодайка, Завязался неспешный разговор, живут бедненько, но чистенько, оба работают в санатории. Мечта - завести порося.
Сейчас там заборы и охрана, останавливаться не хочется.
Кто то видит в прошлом грязь и г-но везде, кто то ностальгически вспоминает пасторальную бедность, но отзывчивость и своё, СВОЁ малое счастье.
Один инок, придя к своему духовному отцу, сказал: «Отче! Я брошу читать слово Божие». «Что так?» — спросил старец. «Да, не понимаю написанного», — отвечал инок. «Чадо, — сказал ему тогда старец, — овцы, когда найдут тучную пажить, с жадностью хватают траву и проглатывают ее не жуя, стараясь только как можно больше захватить, потом, уже наевшись, пережевывают ее. Так и ты, пока имеешь время и возможность, сколь можно больше, без лености читай божественные книги, и темное для тебя будет светлым. Ибо благодаря навыку непонятное поймешь, или от отцов и учителей Церкви узнаешь, или наконец, если некому будет растолковать тебе, просветит тебя Сам Господь».
Утром, до посещения храма начал писать некое вступление к теме “архитектура”.
Вот оно.
Москва, это общепризнано, эклектична по архитектуре, да, и по сути. И тем не менее это самый русский город. В нашем русском менталитете брать со стороны всё хорошее и, что греха таить, плохое. Вот и сложился на протяжении веков винегрет из византийских, европейских, американских тенденций в архитектуре. И всё как-то притёрлось и приживается. Так что это за феномен– Москва?
Я не ставлю задачу искусствоведческого разбора архетипов застройки столицы. Не буду сравнивать со стильным Питером. Это – Европа. Москва – город плоть от плоти русский. Характер у русских такой: нравится –хочу– беру– живу. Так везде и всегда, начиная от Веры и, кончая, политическими ересями.
Но везде и всегда русские всё переиначат и сделают по-своему. Не обязательно лучше, к сожалению.
Так и с архитектурой. Каких только стилей не найдёшь в нашем городе! Ампир рядом с классицизмом, модерн соседствует с барокко, мавританский с конструктивизмом. 17 век рядом с 20 и 21-м. В стеклянных футуристических плоскостях отражается фасад с колоннами первой половины 19 века или добротная изба с резьбой. Я люблю Москву. Это не фигура в виде сердечка на пальцах, не красное двухметровое сердце между “Я” и “МОСКВУ”. Это всё дешёвка.
Я люблю и старую и новую Москву. Люблю гулять от Таганки по Гончарному до Солянки, по Бульварному кольцу, по Сретенке, по Замоскворечью, окрестностям Чистых прудов, переулкам Остоженки, по Ордынке, Кузнецкому и Лубянке.
Город меняется. Хорошо это или плохо? Он живой организм, он отторгает умершее и взращивает новое. Это нормально. Конечно, не все перемены нравятся. Как не нравились нашим предкам, москвичам многие новшества и новоделы тогдашних градоначальников.
Помню бабушка возмущалась, когда везде рыли метро и не понимала зачем оно. А мама жалела, что снесли рынок на Сухаревке, где она с братом любила пробовать всякие яства.
Времена меняются и меняют каноны.
Я о старой Москве, в пределах 3-го кольца. Всё что дальше это уже другой город, по-своему красивый и уродливый.
Архитектура Москвы, правомерно ли такое понятие? Не знаю. У меня нет арх. образования, рассуждаю как дилетант. Имею право, потому что люблю эту часть планеты Земля.
Гуляя по улицам старой застройки, невольно ловлю себя на мысли “ а как можно сочетать современные технологии и градостроительные требования с канонами русского классицизма или ампира?” Воображение рисует некий симбиоз арх. элементов русского зодчества со сталью, алюминием и стеклом. Правомерно ли это? А почему нет? Ведь Москва это эклектика…
Служба пролетела мгновенно. Два часа как одна минута.
Буквально с первых секунд, когда зазвучали возгласы священника и запел хор, почувствовал всем нутром, душой, печёнкой как мне этого не хватало. Вот живёшь на природе, среди красоты нарождающейся весны. Почки, листочки, травка, птички, мушки, пчёлки, шмелики, паучки, жучки, цветочки, первые ростки на грядках, стебельки помидоров и огурцов в теплице. Каждый день видишь такую красоту, от которой дух замирает. И вдруг, в храме, когда запел старинным распевом хор, ты понимаешь чего тебе не доставало. Вот этой многовековой гармонии, этой благодати и умиротворения. Комок подкатывает к горлу и ты уже паришь в этих струях музыки божественной литургии. И люди, которые тебя окружают, старые знакомые, про которых ты знаешь всё, и незнакомые– все тобою прощены и любимы. Слава Богу за всё.
Маленькая кроха ковыряет пальчиком череп на “голгофе”. Делает это с увлечением и азартом. Потом пытается залезть на подиум и дотянуться до распятого Христа. Подходит её старший брат, ему от силы 5. Берёт сестру под мышки и тужится приподнять. Вот так, кряхтя, стараются дотронуться поцелуем до пронзённых гвоздями ступней Спасителя. Они, широко раскрыв глаза, смотрят на Бога, а Бог смотрит на них…
Стоя в храме, думал о “экологии зрения, слуха, осязания”. Экологии души. Живя в городе, мы даже не обращаем внимание на мусор в прямом и переносном смысле, который нас окружает, просто он везде. В нецензурных надписях и граффити на стенах, в ругани окружающих, в обёртках и пакетах, разносимых по улицам, в окурках тут и там, грязных машинах, ботинках, одежде, в хамстве, в разбитых стёклах дорогих автобусных остановок. В постоянном фоновом шуме, начиная от собственного телеящика и кончая динамиками на полную катушку, в машинах проезжающих автохамов. Это становится нормой, мы уже этого не замечаем. Наша душа перерождается в подобие. Но человек не помойка.
Даже помойку надо очищать, иначе загниёт. Поэтому Храм.
Вы спросите: “а причём здесь архитектура? Да, при всём при том, и она тоже создаёт звучание камертона души. И этот камертон звучит по –разному, например, когда я смотрю на небоскрёбы Центра –Сити или на дом Пашкова.
В прошлом году проверял свой камертон по городам России. Гуляя по знаменитому и нищему Плёсу или богатому и спесивому Нижнему Новгороду, мимо прекрасно отреставрированных старинных зданий, невольно подумалось: а почему так нельзя в Москве, на Никольской. Почему вместо грязных “кулис” в минуте от Кремля нужно возводить идиотские хоромы по евростандартам. По своей архитектуре не только чуждые московскому пространству, но и России вообще?! Собянин, а может бери выше?
Вот смогли, например, в Рыбинске не только сохранить старинные постройки и реконструировать их интерьеры по современным требованиям, но и сберечь исторический дух 19 -го века. Там даже вывески с “ъ”. Говорят что магазин”Магнит” долго ломался, но и он не устоял напору энтузиастов: приписал твёрдый знак. Вначале думал что все они напечатаны на баннерах широкоформатной печатью. Нет. Это написано маслом, от руки или по трафарету на железе! С удовольствием посидели в одном из трактировЪ.
Искать свои фотки поленился, вот несколько из инета.
А это Нижний Новгород.
А это Плёс. Бродя по его переулкам с этюдником, получал огромное удовольствие, и камертон мой пел от счастья.
Повторюсь, очень сложно участвовать в диалоге по предложенной теме, где моими критериями являются "нравится-не нравится", а уж про отличия и особенности стилей и говорить не приходится. Потому - на уровне ощущений и субъективных представлений.
"Я люблю и старую и новую Москву." Что ж, любое мнение, тем более такого уважаемого во всех отношениях vis-à-vis принимается. Но вспоминается перефразированное изречение, бочка дёгтя может испортить ложку мёда. А окружают эту ложку (Гончарный, Солянка, Бульварное) всевозможный дёготь (Донстрой, Пик, КРОСТ). Я не могу воспринимать это по отдельности, а потому и не присоединяюсь к сему мнению. Повлиять на тенденцию превращения москвы в нечто сатанински монстрообразное не представляется возможным, потому лучше окуклиться. Впрочем, это совсем не по теме. Dixi.
Про ложку дёгтя или бочку мы ещё вспомним. Это написал сегодня утром.
А теперь вернёмся на Никольскую. Вот что там будет. Даже комментировать не хочу. Строят иностранные фирмы. Господи, сделай так, чтобы всё сдохло!
Сдохнет здесь, вылезет в другом месте. Пир во время чумы!
Это однозначно не московская и даже не современная архитектура. Я всегда удивлялся, когда распальцованная власть впадает в “творческий оргазм”. В таких ситуациях лучше бежать без оглядки. Помню, как в одной из частных телекомпаний бывший рецидивист, отсидевший за мошенничество в особо крупных размерах, а в то время ген. директор поучал как надо делать телевидение. Его “оргазма” хватило только на то, чтобы в телеэкране всё было в рамочке. Изящной такой рамочке с завитушками. Видимо, голубое небо в проёме тюремного решётчатого окна настолько вошло в его сознание, что весь мир он воспринимал только окантованным рамой. Послал.
Конечно, жилище должно быть современным, кто бы спорил? Опыт реконструкции старых построек большой и интересный. Ну, хорошо, даже если здание уродливо, не обязательно строить на этом месте такое же уродливое, но из современных материалов. Тем более странно, что кроме ресторанов там планируется и жилой фонд. Представляете, кто там будет тусоваться все ночи напролёт. Тогда, что вход по пропускам или билетам, шлагбаумы и фейс контроль? Пожалуй, так и случится.
Да, это частный случай. Лиха беда начала. Я не ругаю Собянина. Он делает с пользой для себя много хорошего для москвичей. Думается, что там принимают решения на федеральном уровне.
И вот опять мы плавно подошли к небоскрёбам. Как я отношусь к Центр-Сити? Спокойно.
Бывая там, с интересом прислушиваюсь к своим ощущениям. Новое чувство тоталитарного подавляющего дизайна. Такое уже испытывал ранее: на Калининском проспекте гл. архитектора Москвы Посохина. В Кремлёвском дворце съездов этого же автора. В этих, как их окрестили москвичи, “ вставных челюстях”. Но со временем привык, и даже что-то нравилось в огромных панорамных окнах Кремль менее красив не стал. А Калининский проспект превратился в одну из фешенебельных улиц города.
Помнится, из-за КДС поссорились с ЮНЕСКО и были исключены из списка всемирного наследия. А нам не привыкать.
Так вот, ощущения от небоскрёбов вполне нормальное, особенно, если погуляешь по интерьерам. Я там работал с телевидением. Панорамные окна– это красиво. Дают великолепные возможности для дополненной реальности. Вид из окна как бы становится частью интерьера, четвёртой стеной, прекрасно вписываясь в дизайн. Такого не увидишь в традиционной застройке. Тем более, панорама впечатляет. Скептики говорят о том что силуэты Центра-Сити уродуют столицу. Да, не привычно. Глаз невольно спотыкается. Ландшафтная панорама Москвы изменилась. На вопрос: к худшему? Не уверен. Поднимитесь на колесе обозрения “Солнце Москвы” на ВДНХ-а, на высоту 140 метров. Одной высоткой или трубой больше или меньше, не суть важно. Москва такая, разная, разностильная. Эти голубые зубы дракона весьма загадочно смотрятся за башнями Кремля. Есть ли диссонанс? Да. А котельная на Раушской набережной за Кремлём вас никогда не смущала?
Так, что не надо!
Меня, как и всех, в дрожь кидало, когда представлял осуществлёнными такие проекты начала века как здание Наркомтяжпрома на Красной площади
или Дворец Советов вместо Храма Христа Спасителя.
Господь не попустил, будем молиться, чтобы и этот проект ( на Никольской) приказал долго жить.
