Москва в 1812 году. Продолжение.

Natalia, 26 июля 2011 ( редакция: 10 ноября 2018 )
7. После Бородина.
27 августа, в 6 часов утра, русская армия снимается с позиции в полном порядке и тишине; французы замечают ее отступление только в 10 часов утра, когда на поле сражения оставался только арьергард атамана Платова.
На пути к Москве у Кутузова было в лучшем случае 60 тысяч человек – измученных страшной битвой, а еще больше - обескураженных немедленным после нее отступлением.

Расстояние от Бородина до Москвы было преодолено за шесть суток. «После отступления русских - отмечал Сегюр – дорога пустела; не осталось не только ни одного человека, но ни одной повозки...» Узнав об отходе русской армии, Наполеон выделил для преследования авангард в составе четырех кавалерийских корпусов и одной пехотной дивизии под командованием вице-короля Неаполя и обеих Сицилий, маршала Франции, Мюрата.

Мюрат с кавалерией теснил русский арьергард. Генерал от артиллерии Капцевич, полк которого был самым задним в арьергарде, с трудом уходил от наседавшего Мюрата. 28 августа Кутузов назначил Милорадовича вместо атамана Платова командующим арьергардом русской армии. В его распоряжении были два кавалерийских корпуса и 10 казачьих полков.

В письме Г.Ж.Р. Пейрюса, казначея в администрации Главной квартиры Великой армии, приведенном в книге Владимира Земцова «Французы в Москве», говорится о том, что у Кутузова было желание защищать город, «и это было вполне возможно, ибо Москва за ее пределами такова, что могла бы быть хорошо защищена».

Все были уверены, что под Москвой будет новое сражение. По-видимому, того же мнения был и Кутузов, требовавший от московского генерал-губернатора графа Ростопчина шанцевого инструмента для укрепления позиции, батарейных орудий, зарядов, подвод для раненых. Начальнику штаба армии, генералу Беннигсену было поручено приискание позиции для боя.
Но чем ближе подходила армия к Москве, тем очевиднее становилось невозможность нового сражения. Кутузов полагал свою армию разгромленной совершенно. Он оценивал ситуацию как отчаянную, и после Бородина даже послал приказы Чичагову и Тормасову идти с армиями к Москве. Кутузову надо было усилить армию, но все требования главнокомандующего и его штаба о посылке резервов следовали отрицательные ответы со стороны Александра и Ростопчина. Александр запретил Лобанову – Ростовскому выделять резервы. А Ростопчин отвечал, что все резервы израсходованы. Армия не получила ни свежих войск, ни боеприпасов, ни продовольствия. При таких условиях давать новое сражение за Москву было рискованно.

Ранним утром 1 сентября русская армия выступила из деревни Мамонтово к Москве и расположилась лагерем: правый фланг перед деревней Фили, центр — между селениями Троицким и Волынским, левый фланг — перед селом Воробьевым. Арьергард находился при селении Сетунь.

Москва в 1812 году. Продолжение.



Москва в 1812 году. Продолжение.



Князь Кутузов, пожалованный за Бородинское сражение в фельдмаршалы, объехал позицию, выбранную Беннигсеном, и остановился на Поклонной горе.

Его окружили все старшие генералы армии. После совещания все пришли к сознанию о невозможности дать бой на избранной позиции. Во-первых, она была изрезана многими рытвинами и речкой Карповкой, затруднявшими сообщение по ней войск; в тылу была река Москва и обширный город, отступление через который в случае нужды было бы для армии крайне затруднительно. Предлагали усилить позицию укреплениями с сильной артиллерией; укрепления уже начали строить; стали подходить войска, но решения принять не могли.
К тому же, передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение.

Из всех разговоров, к которым внимательно прислушивался Кутузов, можно было видеть одно: защищать Москву не было никакой физической возможности. Он подозвал к себе старших генералов.
— Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого, — сказал он, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.