Отец и дочь Лозино-Лозинские
«Лозино-Лозинский очень категорично отстаивал свои позиции, — рассказывает И.С. Силаев (министр авиационной промышленности СССР с 1981 по 1985 год) — Он, если так можно сказать, всегда был в атакующем режиме. И, конечно же, резкость и даже беспощадность, которые были ему присущи, осложняли его взаимоотношения с руководством.
Рассказывает Ирина Глебовна: «Глеб Евгеньевич умел чувствовать психологию и мобилизовать человеческое усилие. Я просто присутствовала при разговорах дома, когда что-то не получалось на том конце провода, и когда выдавались указания. Много раз я присутствовала при этих разговорах. Я бы не хотела быть на той стороне провода. Это очень тяжело вынести. Это даже не кнут. Кнут он просто боль приносит, а тут тебя просто ставят на место по твоей компетенции. Это другой способ общения. Ты понимаешь, что не можешь ни правильно поставить задачу, ни правильно рассчитать свои силы, ни взаимодействовать со своими товарищами, и вообще ты никто. Ударить – ничего страшного, всё пройдет. А это – психология. Это не забывается».
Лозино-Лозинский был очень волевой человек, а когда надо, бывал очень строгим. Два раза были случаи, когда у него «на ковре» люди в обморок падали, мужчины закаленные — такие он разносы устраивал. Но как конструктор он был признанным лидером. С ним все считались, в том числе и министр авиационной промышленности.
Вспоминает заместитель Г. Е. Лозино-Лозинского М.И. Осин: «Общаясь с Лозино-Лозинским, сотрудники не могли отделаться от мысли, что имеют дело со своеобразной вычислительной машиной, имеющей к тому же органы чувств. Хорошо зная людей, он ловил их на отводе взгляда, на дрожи в голосе, и безошибочно выходил в разговоре на самое больное место. Похоже, что он чувствовал это и своеобразно развлекался, решая за начальников отделов и бригад их, казалось бы, неразрешимыми вопросы.
Рассказывает А. Лукашев, начальник отдела 8 ГНИИ ВВС: «После выполнения очередного полета аналога ОК «Буран»специалисты испытательной бригады выполнили послеполетный осмотр корабля, а на другой день запланировали подготовку к следующему полету. К девяти часам утра бригада от 8 ГНИИ ВВС прибыла на стоянку ОК «Буран». Каково же было мое удивление, когда я увидел, что около корабля установлены стремянки, технологические платформы и какие-то люди снимают теплозащитные плитки с кормовой части корабля. На мой вопрос: «Что здесь происходит?», ответили, что рано утром позвонил Глеб Евгеньевич и дал указание вскрыть теплозащиту в корневой части киля и провести целевой осмотр этой зоны.
Когда специалисты сняли метра полтора теплозащиты, мы стали осматривать это место и остолбенели от неожиданности. На обшивке фюзеляжа и киля были трещины. Сразу подумалось, что мы были в одном шаге от катастрофы. Работы были прекращены. Глеб Евгеньевич немедленно прибыл, лично осмотрел все и провел техническое совещание со специалистами. Вскоре были проведены доработки по усилению корневой части киля.
Мы тогда все были поражены интуицией Генерального конструктора. Как его осенило проверить именно это место, остается загадкой. Очевидно громадный опыт практической работы, высочайшая эрудиция и чувство высокой ответственности лежали в основе этого озарения. Дорогостоящая машина и людские жизни были спасены благодаря вмешательству Генерального конструктора».