Над Тушинской Чашей, севернее её, находилось Петрово или Петровское (в более поздней интерпретации). Первоначально этот населенный пункт назывался Пестушево, видимо по прозвищу одного из первых владельцев, сведения о которых до нас не дошли.
Наиболее ранним известным хозяином этой местности традиционно считается владелец соседнего села Спас И.Р.Квашня. Эти земли впоследствии, по-видимому, достались его среднему сыну Илье Ивановичу, а затем внуку Петру Ильичу Квашниным. По последнему, видимо, вся вотчина и получила новое название Петрово. У этого ее владельца было три сына: младшим был Дмитрий Петрович Квашнин ставший монахом. Два других сына носили одно и то же имя Василий, но имели прозвища, отличавшие их друг от друга. Старший сын почему-то получил женское прозвище Попадья (его потомки впоследствии стали называться Попадьиными). Младший сын имел вполне объяснимое прозвище - Малец.
Оба они разделили между собой отцовские владения в следующей пропорции. Старший, Василий Попадья, получил четверть Петрова, а младший, Василий Малец, - три четверти вместе с соседней деревней Перфуровской, однако обязался оплатить все долги П.И.Квашнина.
Впоследствии вотчину Василия Мальца унаследовала его младшая дочь Ульяна Васильевна, которая вышла замуж за Никиту Тишкова, служившего у соседнего вотчинника князя И.Ю.Патрикеева. От У.В.Тишковой, в свою очередь, Петрово перешло к ее сыновьям Афанасию и Елке Никитичам Тишковым. Оба они в 1532 году были осуждены за систематические грабежи заезжих купцов, а их владения конфискованы и переданы в дворцовое ведомство.
Оттуда Петрово за двести рублей выкупил дядя “братьев-разбойников” окольничий Андрей Александрович Квашнин (ум. 1559), впоследствии бывший “дмитровским дворецким”, то есть управляющим Дмитровским удельным княжеством. Довольно скоро А.А.Квашнин не поладил со своими другими родственниками и соседями Михаилом и Семеном Григорьевичами Попадиными – внуками и наследниками Василия Попадьи. В 1550 году они даже обратились к Ивану Грозному с просьбой заставить А.А.Квашнина продать им свои владения, так как тот “людишек наших бъет, и садишко отнял, и рощу сечет, а нас выживает из нашей вотчины”. Однако Грозный, тем не менее, решил дело в пользу “дворецкого”.
В 1559 году А.А.Квашнин стал монахом Кирилло-Белозерского монастыря, получив новое имя Адриан, и передал монастырю свою вотчину. Его родственники опять попытались оспорить это решение, но безуспешно. С того времени Петрово все время числилось за монастырем, впоследствии купившим и остававшуюся за Попадьиным территорию, потом перешедшую вдове одного из них - С.Г.Попадьина.
В 1584 году Петрово уже было селом, в котором находилась деревянная церковь Успения Богородицы с приделом Петра и Павла и “двор монастырский” – своего рода усадьба, где жил монах, управлявший хозяйством села. Она также была сооружена из дерева.
По церковно-административному делению страны XVI-XVII века церковь в Петрове относилась к так называемой Загородской десятине Патриаршей области, то есть территории, подлежавшей ведению патриарха, как епархиального архиерея. В Патриарший казенный приказ шла дань, собираемая с церкви. Чтобы выплатить ее, священник использовал доходы, собираемые с прихожан.
В Смутное время Петрово оказалось разорено, а церковь и многие другие постройки уничтожены. Однако постепенно началось новое строительство. Появились монастырский скотный двор и два двора конюхов, которые были вольнонаемными. В 1646 году в Петрове числятся уже три крестьянских двора и двор бобыля. Впоследствии население еще немного увеличилось. Однако в 1654 году во время эпидемии чумы все местные жители умерли, и обрабатывать землю вместо них стали работавшие на монастырь “наемные люди”.
В 1673 году на монастырские средства в Петрове была сооружена церковь Петра и Павла, которая была деревянной, как и предыдущая. Тут произошел достаточно редкий случай, когда не церковь дала свое название селу, а наоборот, село дало свое название церкви. Таким образом, освящение церкви во имя Петра и Павла стало как бы оправданием названия населенного пункта, точное происхождение которого к тому времени уже было забыто.
Также в Петрове был восстановлен монастырский скотный двор, рядом с которым отстроили и конный двор. Их обслуживали наемные служащие, тем более, что своего крестьянского населения в Петрове не было ни тогда, ни даже в начале XVIII века. Оно появилось позже и значительно увеличилось только после 1764 года, когда Петрово да и другие вотчины всех монастырей были “секуляризованы”, то есть конфискованы государством.
Незадолго до секуляризации в середине XVIII века в Петрове была выстроена новая церковь, заменившая прежнюю, обветшавшую. Однако она простояла относительно недолго и была уничтожена между 1768 и 1776 годами, возможно сгорела. С того времени Петрово, утратив статус села, стало называться деревней.
После крестьянской реформы 1861 года в Петрове увеличилось количество местных жителей, уходивших на заработки в город, получили распространение всевозможные промыслы: вязание, извоз, столярное дело... В конце XIX – начале ХХ века в Петрове находились “торговое заведение” и четыре мелких мастерские.
После Октябрьского переворота 1917 года промыслы сократились за отсутствием рынка. Поэтому для некоторых семей основным источником доходов стала сдача внаем жилья рабочим окрестных фабрик. В деревне был организован колхоз, в 1950-е годы вошедший в состав Красногорской птицефабрики. В Петрове была устроена одна из ее ферм.
В 1960 года деревня вошла в состав Москвы, но сразу же после этого строительства на ее территории не было. Оно началось только в 1970-е годы. В настоящее время на месте Петрова находится многоэтажный жилой массив, обращенный к амфитеатру Тушинской чаши.