ЛикБез | |
|---|---|
Такое впечатление, что текст кто то правит свыше, почему то концовка выделилась и ничего не могу с этим поделать | |
И «да и нет». Церковь и религия не последние триггеры в принятии решений, так же как и нравственные представления и психическое состояние. Случай с этой девушкой не уникален. Гормоны в 18 лет почти неуправляемы, если нет мощного табу в виде религиозных ценностей. Ну, может быть ещё сугубо прагматичных или семейных запретов. Много знаю и противоположных поступков, когда девушка уходит в монастырь и потом всю жизнь жалеет. Девицы в этом возрасте опасны для жизни. | |
Тема печальная, но интересная. Расскажу две истории. Был у меня директор. Бывший подполковник МВД, уволенный офицерским судом. Подробностей не знаю. Четкий и честный человек. Что- то было в его глазах необъяснимо трагическое. Мотались с ним по стране, жили в одном гостиничном номере, выпивали, говорили " за жизнь". Это начало 00- х. Был у него Volvo. Ночью какой- то алкаш бросил в машину с этажа бутылку, разбил стекло. А следующей ночью мой директор повесился. Другая история моего сына. Друзья пригласили его принять исповедь умирающего уже месяц человека. Этот человек в молодости имел прямое отношение к ГУЛАГу и был высокопоставленным военным. Раком болел давно и неоднократно пытался уйти из жизни добровольно, но безрезультатно. Измучились все, в первую очередь сам больной. Исповедь закончилась. Это тайна. А ночью он отошёл, тихо и мирно. | |
Не могу остановиться. Именно Надежда убила свою сестру. Во- первых, она совершила тяжкий грех, толкнув свою сестричку на убийство аборта. " Нераскаившиеся убийцы царствие Божие не наследуют"! Во- вторых, на фоне такой травмы отправить сестру в хоспис – даже не безумие, а преступление. Какой же она врач, где эмпатия и башка, наконец?! Уважаемый Виктор Константинович, мне за Вас страшно. | |
совпадение! тоже со вчера по сегодня был в городе, быстренько получил полагающиеся пилюли в госпитале и назад, на ночь включал все кондиционеры на +21, а так по прибытии в квартире было всего +17,7. и очень зябко. Но +24 это перебор. | |
в отношении первой истории не совсем понял, какая суть в ней заложена? То, что человек решил из-за "железа" расстаться с жизнью? Или это была последняя капля? во второй Вы полагаете, что Бог принял покаяние грешника и тихо и мирно прибрал? Позвольте усомниться, полагаю - совпадение. | |
Долго размышлял прежде чем решился высказать своё мнение, помятуя Ваши слова г-ну С.М. (не дословно) " можете писать здесь о чём угодно кроме нападок на Господа Бога". Дело в том, что мои сомнения Вы, Сергей Иванович теоретически могли бы воспринять именно в таком разрезе, отсюда и опасения. А терять общение с Вами мне бы не хотелось. Тем не менее и смолчать не хотелось бы. Итак. мне представляется, что мы как то совсем упустили причину трагедии, а именно тяжкое преступление группы мерзавцев. А именно она стала её началом. Именно юные преступники являются убийцами. Идём далее. Сомнительным мне представляется то, что самоубийство в глазах Всевышнего является самым страшным грехом, который даже невозможно отмолить, значит, убийцу матери (кстати в последней газете СЗАО именно о таком и сообщается, убил мать из-за квартиры) простить можно, а самоубийцу нет? Нонсенс. Да, кстати, есть такой официальный термин "пьяное зачатие", следовательно и возможно оставленный девушкой ребенок мог родиться неполноценным, на радость несчастной Веры? Поступок старшей сестры считаю совершенно правильным, своё горе на фоне смертей малышей уходит на второй план, стирается из памяти постепенно, утирание слёз, увещевания не смогли бы превозмочь переживания от перенесённой травмы. А вот категоричная, безапелляционная позиция "жениха" и послужила детонатором к поступку, который я, конечно, не могу принять, но и осуждать рука не поднимается.. | |
ИЗБРАННОЕ Петрович Петрович -авторитет в прямом и криминальном смысле. Бывший вор – рецидивист, тридцать пять из своих восьмидесяти проведший «там». Жена, как «декабристка», всегда была рядом. То ли старость подступила, то ли совесть, но сейчас он «в завязке», и помогает восстанавливать Храм, но привычки и старые связи живы. - Я – вор, и всегда брал только государственное! Похоронив верную жену взял «молодуху»: - Кончаловскому можно, а мне нельзя?!- Петрович это власть на местах. Нужен вам экскаватор, трактор или место на кладбище – к Петровичу, причем все бартером, я тебе услугу, ты мне. Не в управу, а к нему, уважаемому и честному, пробивному и деловому. Официально он оператор сельской котельной. Двадцатый век, везде автоматика. Петрович всегда аккуратно одет и чисто выбрит. Особенно солидно смотрится в темном хорошо сидящем костюме и белой с расстегнутым воротом рубашке. Длинные рукава обязательное условие. Как – то встретил его случайно в магазине "КЭМП". Высокий, кряжистый в майке и шортах, разрисованный по «самое не хочу», даже погоны из- под бретелек выглядывают. - Мама дорогая! – запричитал Петрович, покачивая головой, и оттопырив пальцы согнутых в локтях рук. - Какие люди!- А люди действительно стали оборачиваться. Чуть позже по любезности продавцов автозапчастей, я понял что Петровича здесь уважали. Стариком его назвать язык не поворачивается, попрощавшись спортивной походкой, подошел к «крузеру», дал указания шоферу и, подняв облачко пыли, машина скрылась за поворотом. Довелось однажды в компании Петровича и еще двух супругов ехать за триста верст на открытие одного монастыря. Выехали чуть свет. Проехав минут пятнадцать с дежурными шутками, Петрович принялся увлеченно, в лицах, рассказывать, как он заказывал ограду на могилу жены. - Прихожу – говорит - к бригадиру. – Сколько? – Столько! - Дорого! Может скидку? – Материалы подорожали, аренда – канючит бригадир. -Послушай – говорю - Ты Петьку кривого / здесь и далее клички воспроизвожу очень вольно/ - знаешь? – Нет. – А Ваньку слепого? -Нет. – Ну, а Еську лысого? - Знаю! – радостно лопочет бригадир. Петрович достает мобильник, звонит. – Еся, мама дорогая, это Петрович! Тут такое дело… Бригадир начинает переминаться с ноги на ногу. – Возьми трубку – Бригадир пытается, что – возразить, но сдается. – Ладно, скидка двадцать процентов! – Мало! Петрович снова набирает номер в телефоне. -Веня, Венчик, мама дорогая это Петрович, я по твоему району, тут такое дело… Бригадир занервничал. Через пару минут у бригадира звонит мобильник. Бледный, дрожащим голосом он предлагает скинуть еще двадцать процентов. Петрович рассказывал увлеченно, видно было какое удовольствие доставляет ему воспоминание об испугавшемся бригадире. Первым не выдержал я. – Послушайте, Игорь Петрович, вот уже около сотни километров вы рассказываете нам эту бесконечную историю, неужели вы не понимаете, что это стыдно, торговаться в этом вопросе! Всякий нормальный человек просто придет, закажет и заплатит, и все! Петрович задумался, помолчал, а потом тихим голосом сказал: - А ограду сделали бесплатно. Мы рассмеялись. Уже на подъезде к городу, нас остановил гаишник. Превышение скорости. Водитель пошел разбираться, пошел и Петрович. Смотрим Петрович, что – то доказывает полицейскому и звонит по мобильнику. Все повторилось как в истории с оградой. 2013 | |
ИЗБРАННОЕ Отец Антоний. Как его звали в миру, я все время забывал, наверное, так же банально, как и меня. Отец Антоний в новом подряснике шел по грунтовке среди колосившейся ржи, босой и счастливый. Шел и пел псалмы Царя Давида, пел веселым красивым голосом. Сапоги, подаренные Батюшкой, хромовые «офицерские» перекинул через плечо, белокурые непослушные волосы трепал теплый встречный ветер. Новоиспеченный иеромонах Антоний, именно это имя, основателя монашества на Руси, он получил при постриге. Позади студенческие годы в МАИ, на кафедре «жизнеобеспечение космонавтов» или, что – то в этом роде, и недолгая работа в КБ. А сегодня он – настоятель возрождаемого Храма Отрада и Утешение! Удивительного красивого полуразрушенного Храма. Отец Антоний шел к Батюшке, шел напрямки, через поле, лес и опять поле. Подумаешь, десять-двенадцать километров, куда спешить? Вся жизнь впереди! Длинная и прекрасная жизнь! «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе, но в законе Господни воля его, и в законе Его поучится день и нощь». Ему только двадцать пять. На небе ни облачка, вокруг волнами по колосьям гуляет ветер и кажется о. Антонию, что этому ясному дню никогда не будет конца. Он не знает, что уже через полгода, он и восемь бабушек будут служить в жалкой каморке без отопления и света. Что главный врач психбольницы, на территории которой расположен Храм, устроит ему множество неприятностей. Что Храм Отрада и Утешение так и не удастся восстановить, не только по финансовым соображениям. Что сам о. Антоний из худенького, стройного мальчика всего через десять лет превратится в полного и больного диабетика и потеряет свои замечательные русые кудри, но не Веру и не веру в людей. Голос чуть осипнет, но по-прежнему красив, а улыбка, та же по- детски наивная, только уголки губ опускаются чуть ниже. «К Тебе, Господи, воздвигох душу мою, Боже мой, на Тя уповах, да не постыжуся во век, ниже да посмеют ми ся врази мои, ибо вси терпящии Тя не постыдятся». Он протопает эти десять километров и придет в наше село, бабульки бросятся под благословение, солидно подойдут мужчины. Павлушка будет улыбаясь, тереться рядом. А потом будет трапеза и в молитве перед вкушением пищи взовьется в высь голос молодого иеромонаха… « … хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави на долги наши, яко же и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лука-во-го…» Я встретил о. Антония недавно в электричке. «Начальство вызывает» - объяснил он цель поездки. На мой вопросительный жест на наушники : «Что слушаете?» Весело рассмеялся: «Японский изучаю, собираюсь в Японию, дикарем. Знаете, как будет хорошо. Приеду к японцам и скажу: -Здравствуйте, я из России! И опять заливисто засмеялся. 2013 | |
ИЗБРАННОЕ Павлушка Отпевали Павлушку в переполненном Храме, а когда хоронили, почти никто не плакал. Многие тихо улыбались. Улыбался и я, вспоминая этого раба Божьего. О Павлушке можно рассказывать долго. Много легенд и небылиц прочно прилепились к нему. В народе таких людей называют «дурачками», но никто и никогда этого не позволял, а говорили уважительно «у него интеллект четырехлетнего ребенка». Кто придумал эту дурацкую фразу не знаю, но ее всегда произносили новым паломникам. Те боязливо косились на семидесятилетнего благообразного дедушку, сидящего в своем углу на кухне и внимательно разглядывающего пришельцев. Из-под густых седых бровей на нас смотрели умные, внимательные глаза. А потом он либо принимал сердцем гостей, либо нет, и относился к ним как к мебели. Говорили, что он такой с детства, и однажды чуть не спалил дом, и родственники от него отказались. Еще, что он неизлечимо болел раком, и врачи не стали его лечить, и он уже не один десяток лет живет при Храме, и Батюшка молитвами исцелил его. Православным свойственно мифологизировать действительность. Еще рассказывали случай о неудавшемся ограблении Храма. Я проверял, опрашивал очевидцев, все сходится. Вот эта история. Однажды вечером Павлушка вдруг начал причитать: -Мужик придет, мужик придет…. Видимо, зная о нем больше других, Батюшка отнесся к этим словам очень серьезно. Тут же был создан небольшой отряд из прихожан. Один человек на колокольню, трое в засаду с ружьями в ближайший дом, из которого все было «как на ладони». Женщины дежурить в Храм. «Ночь, погасили свет, сидим - рассказывает участник тех событий, - я с дробовиком, кегебешник с навороченным «шмайсером». Вдруг свет фар в окно, машина! Остановилась перед церковной оградой. Свет погасили, мотор не глушат. Стоят, мы сидим. Вышел человек и к церкви, пропал из вида. С колокольни звон, бежит, и мы побежали. А черный человек шасть в машину и деру! А мы ему вдогонку из дробовика!» Что это предвидение?! Совпадение? Когда я собирался приехать, бывало и сам накануне не знал, что поеду: работа, халтуры, Павлушка твердил: - «Сергий приедет». Мобильников тогда не было, да и телефон дошел да нас только 2010 в виде покосившегося красно – синего автомата, поэтому о моем приезде никто не знал. Какая же радость была при встрече! «Сергий приехал! Сергий приехал!»- весело кричал Павлушка и встречал у калитки. Но все было «по – мужски», крепкое рукопожатие и обязательные гостинцы: конфеты, шоколадки или теплые носки, например. Потом была трапеза, Павел Иванович чавкал и улыбался. А после благодарственной молитвы, если не было работы, мы садились и рассматривали с сотый раз одну и ту же книгу. Она и сейчас у меня, засаленная истрепанная, но очень мне дорогая. «Старые русские города, справочник- путеводитель». Павел Иванович знал ее наизусть, читать он не умел, но за много лет этих упражнений выучил все подписи под фотографиями на 421-ной странице. Открываю, например, страницу 69, Павлушка с апломбом знатока говорит: «А! Кострома. Дом дворянского собрания!» Или 195 –«А! Ростов Великий. Кремль. Митрополичий двор. Красная палата!» И так много, много раз. Павлушка рад, а я, не поверите, просто отогревался рядом с ним от московского кошмара! Был еще один главный «отогреватель» у меня – Батюшка, обоих уже нет. Упокой, Господи, души рабов Твоих! Аминь. 2013 | |
ИЗБРАННОЕ Валентинчик Валентинчиком его называли «за глаза», а так уважительно, Валентином. В тот памятный зимний вечер мы, в который раз, встретились в электричке, последним автобусом доехали до конечной. Валентин вскинул свой видавший виды рюкзачок, и мы потопали. До Храма два километра. На небе высыпали звезды. Шли молча мимо пустующих дач. Что бы нарушить молчание я философски произнес: -«Уже сорок, а миллионов не нажил». Валентин вздохнул, но продолжал молчать. Только на середине пути, в заснеженном поле, он вдруг остановился, посмотрел на небо и грустно сказал: -«Богатство наше, Сергий, на небесах». И тихо улыбнулся. Я тоже посмотрел на небо, но среди окутанных морозным ореолом мерцающих звезд ничего не увидел. Оставшуюся часть пути каждый думал о своем. Валентин пел на клиросе и читал «Апостол» хорошо поставленным баритоном. Интеллигентный москвич из профессорской семьи высокого роста с милой обаятельной улыбкой. Говорили, что он попал в реанимацию после удара током в ванной, фен или приемник, не помню, и якобы Батюшка его вымолил, а потом он приехал благодарить и остался. В свои сорок восемь он знал кроме древнегреческого и латыни - все, или почти все. Бывало после вечерней трапезы, когда до дежурства в Храме оставалось два- три часа, кто- нибудь из прихожан задавал ему вопрос, ну, например, «Чем православные отличаются от католиков?» Валентин откладывал книгу, аккуратно заложив закладку, откашливался, выдерживал паузу, а когда видел, что головы всех присутствующих повернуты к нему, начинал: «Ну, что же…» И начинал всегда «от Адама и Евы», издалека. Голос его звучал уверенно и ровно, так говорят пописанному. В очередной раз «вырубали» на подстанции свет, это и сейчас частенько случается. Но лекция продолжалась, и никто не расходился. Горели лампады у икон, за окном по-разбойничьи свистела метель, в котле гудел огонь, пахло дымком и ладаном. Валентин рассказывал о Трульском соборе, крестоносцах, кострах инквизиции и первых русских патриархах. Все внимательно слушали и может быть кому - то виделись рыцари в доспехах и белых мантиях с кроваво-красными крестами, мчащиеся на взмыленных лошадях, или в отблесках пламени гудящего котла слышались истошные вопли умирающих еретиков, не знаю. Я жалел только об одном, жаль, что нет диктофона. Вдруг неожиданно раздавался тонкий дребезжащий голосок монахини Ольги Авдеевны: «Пора на молитву.» Валентин виновато улыбался и замолкал. В следующий вечер повествование обязательно будет продолжено с этого места. Начиналась вечерняя молитва. Ольга Авдеевна регентовала, Валентин читал. Теплились лампады, мерцали свечи, отблески пламени гуляли по сосредоточенным, погруженным лицам. «Что Ти принесу, или что Ти воздам, великодаровитый Безсмертный Царю, щедре и Человеколюбче Господи, яко ленящася мене на Твое угождение и ничтоже благо сотворша, привел еси на конец мимошедшего дне сего, обращение и спасение души моей строя?...» Эти простые и давно заученные слова молитвы звучали как – то по- новому, проникая в самые потаенные уголки души, и казалось, что мы не одни в этой заснеженной стране, что тысячи, а может миллионы уст одновременно шепчут: «Помяни, Господи, и нас, смиренных и грешных и недостойных раб Твоих, и просвети наш ум светом разума Твоего, и настави нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и всех Твоих святых: яко благословен еси во веки веков. Аминь.» Свечи оплывали и гасли. Завтра будет Праздник! К слову, у православных праздник каждый день. Каждый Божий день Церковь поминает святых. Позже, много лет спустя, я встретил о. Валентина, маститого протоиерея, в Успенском соборе Кремля. Я тогда работал в Кремлевском Дворце и совершенно случайно, а может быть и нет, попал на Успение в главный Храм Руси. Интересно, что пропуск у меня был только в КДС, а в Храм нужен другой, но охранник ФСО сжалился и пропустил, нарушив инструкцию. Человек! Причащался у патриарха Алексия Второго, а исповедовался у отца Валентина. Согбенный, полный с уставшими, погасшими глазами человек. И улыбка стала какой- то кривой, недоброй. Когда, подавленный этой встречей, я уже выходил из собора, случайно встретил взгляд того самого фэсэошника. Кивнули друг - другу, и он вдруг улыбнулся той самой валентиновской, хорошей улыбкой. Слава Богу за все! 2013 | |
ИЗБРАННОЕ Ночь в Храме Свечи оплывали и гасли. Молитва на сон грядущим закончилась, но мне и Валентину предстоит дежурство в Храме. Сигнализации еще не было. Дяревня! Надеваем безразмерные валенки и все что привезли с собой, берем фонарики, какую – нибудь немощную старушку и в бой. Дежурили всегда по трое, запирались изнутри, выходить, зажигать свет категорически запрещалось, в случае нападения была кнопка сирены и еще кое- какие приспособления. Для нужды в притворе стояло ведро. Дежурить любили все. Иногда из Москвы специально ради этого приезжали. Что такое Храм ночью? Тому кто это не испытал невозможно рассказать. Договариваемся об очередности, дежурим по два часа. Первый Валентин, потом я и с четырех до шести бабулька. У каждого свой рундук, в нем пара подушек, пара матрасов и ватные одеяла. Залезешь, накроешься, сначала холодновато: температура около 10 градусов, а потом пригреешься – благодать! Смотришь на черно-синий купол, усеянный огромными восьмиконечными золотыми звездами, на удивительную архитектонику сводов, колонн и карнизов, на мерцающие огоньки лампад и как-то само-собой решаются творческие задачи и распутываются узлы жизненных проблем. Валентин, замаскировавшись на клиросе, читает книгу или молится, а вокруг такая тишина, что стук собственного сердца кажется набатом. Валентин- джентльмен, уже два часа, а он не будит. Встаю, влезаю в остывшие валенки и иду на смену. Сейчас начнется самое интересное и таинственное. Валентин укладывается , а я залезаю на подоконник, достаю блокнот и ручку. Самые «гениальные» мысли приходят именно в это время… Тихо и темно. В особенно черных углах мерещится всякая нечисть. Шорох мышки, грызущей оброненную просфору, в куполообразном помещении кажется почти ниагарским водопадом, а упавшая кочерга в котельной за толстой метровой стеной превращается в шум вдребезги разбивающихся окон. Бывают шумы или явления, объяснить которые невозможно. Они с жаром обсуждаются в трапезной, ими пугают новичков. Видимо адреналин, появляющийся в такие минуты и заставляет работать мозг особенно интенсивно… Бабульку, конечно, простили, пусть спит. Звонит будильник, шесть часов, скоро придет Батюшка готовиться к службе. Выходим под ворчливое бормотанье бабульки, за то, что не дали подежурить. В трапезной уже все вычитывают правило перед причастием. "Господь пасет мя ничтоже мя лишит. На месте злачнее, тамо всели мя. Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего" – слышатся слова двадцать второго псалма. Валентин быстро встраивается в общее чтение. Его голос торжественен и красив. "Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мной еси, жезл Твой и палица Тоя, та мя утешиста…" А потом будет служба. 2013 | |
Очень рад глубокому, по настоящему мудрому ответу, а заключительная фраз порадовала. Обратил внимание, что некоторые положения церковного Устава ( буду называть так), несколько расходятся с Вашими, Сергей Иванович, убеждениями, в частности "я бы таких расстреливал". Безусловно наши мнения по самым разным вопросам могут расходиться и полностью с Вами согласен, что это нормальное явление. Главное, у нас вполне сложился взаимоуважительный диалог, слушать и слышать мы с Вами умеем.
| |
На таких Петросичах справедливость держится. Вот только вопрос: к добру или к худу? | |
не знаю. Два года назад в пандемию он скончался. Теперь храму почти никто не помогает. | |
Лет пятьдесят назад в городе Подольске у меня была родня (их давно нет), как говорят "седьмая вода на киселе", встречались раз в год в лучшем случае, но всегда очень тепло встречи проходили. Запомнился старичок с фигурой подростка, которого они подкармливали. Точь-в-точь соответствующий описанному Вами. Рядом с ним как то на душе теплело. ...Тихо ушёл сидя на паперти... . Божий человек? | |
Что могло произойти? Система возвышая (в своём понимании) одновременно подминала, ломая? Нет ответа... . | |
рассказик Семён Левин один из гениальных теледизайнеров. Попался текст его воспоминаний. И меня потянуло, рассказать о " проколах". "В советские времена творчество было своеобразным. Я перед московской Олимпиадой 1980 года защищал проект. Должны были нести олимпийский огонь от Бреста до Москвы. И необходимо было на всем пути следования огня оформить населенные пункты. Построить, одним словом, потемкинские деревни. Красили фасады домов, выходивших на эту трассу (только фасады!), ставили на траву перед дорогой колодцы-журавли. То есть колодцы не рыли, а прямо на траву ставили срубы красивые. Мне достался кусок Смоленской области. И я приехал в обком партии защищать свой проект. А поскольку в то время я в Москве делал еще и интерьер магазинов «Березка» (помните, была такая сеть валютных магазинов?), то дома у меня лежали рекламные проспекты этих «Березок» - такие красивые, глянцевые, нарядные. Люди листали их и представляли, какая бывает ветчина, какой - сыр и т.д. Компьютеров тогда не было, и, готовя к защите проект, я из этих рекламных журналов нарезал картинки, нарисовал фасады витрин продовольственных магазинов и поехал в город Смоленск. Приезжаю, на сцене все это показываю. А в зале сидит секретарь обкома. Я, в темном костюме, белой рубашке, в галстуке, воодушевленно рассказываю, какие будут красивые магазины, как будут светиться витрины. В зале гробовая тишина. Я закончил и спрашиваю: «Есть вопросы?» Секретарь говорит: «Есть! Вы что себе позволяете?» Я решил, что у меня что-то с костюмом не в порядке, быстро оглядел себя, вроде все застегнуто. Интересуюсь: «А что такое?» А первый и говорит: «Вы что, не знаете, что у нас сейчас в области проблемы с мясом, вообще с продовольствием? А вы что здесь нам рисуете? Какая ветчина? Какие витрины?» И тут я понимаю, что мои условные наклейки он принял за основу проекта, и говорю: «Да вы что? Это же «рыба». А он говорит: «Какая это рыба? Это - колбаса». Вот журналистам рассказываешь - смеются. А не журналисты не понимают. Но это тоже реальная история. Про дизайн и особенности времени." Расскажу очень похожую историю. Перестройка. Открывают " железный занавес" Предложили оформить телемост Москва– Лондон в 4– й студии в Останкино. Важная правительственная передача. С той стороны прислали интерьеры студии в Лондоне. Красивые стационарные трибуны, каре,амфитеатром приблизительно на 10– 12 рядов уходящие вверх. Всё задрапированно очень насыщенным красивым тёмно синим сукном. Надо было сделать что- то подобное. Поскольку у нас в те времена декорации монтировались конкретно к каждой передаче, о стационаре даже речи не было. Значит надо было взять уже готовые модули, скомпоновать из них места для зрителей, что - то достроить и, накануне живого эфира ( в 17.00) на ночной монтировке всё поставить к 10 утра, потом придут осветители, потом операторы, и начнётся свистопляска. Это в идеале. На деле всё было так. Сделал эскизы оформления. Звонит редактор: – Пожалуйста, оставьте место для рекламы. – Какой рекламы, у англичан строгий минимализм! – Спонсоры принесут тексты рекламы перед началом эфира. – Вы с ума сошли, когда и где и, главное, кто это будет исполнять. – Это не обсуждается, решение согласовано на верху. – Ну, тогда ищите другого художника! Бросил трубку. Звонит режиссер: – Серёжа, ну ты же меня знаешь, не подведи. Нам дают целую серию подобных передач и утроенный гонорар. – Но это же бред! Что я налеплю на эскизах, которые придётся посылать в Англию. Где тексты?! Перед Майклом , художником стыдно. – Ну, наклей что- нибудь. Самое главное, что бы всё по переднему плану. Напомню компов ещё не было. Взял какой- то толстый рекламный буклет с красивыми картинками и шрифтами на немецком языке. Что я оттуда навырезал до сих пор не знаю, ибо на этом языке знаю только "гитлер капут". Получилось очень красиво. Студия в глубоком синем. Наверху надпись " MOSCOW– LONDON". На переднем плане на длинных пратикаблях красивыми латинскими буквами что- то написано. Зашибец! Редактор и режиссёр в восторге. Эскизы ушли наверх. Через два дня вернулись с кучей подписей " утверждаю". Через две недели звонит Майкл: – Сергей, очень всё о' кей. Но я не понял, почему везде на немецком надписи про собачий корм и стиральный порошок. Это у вас так принято?! Эфир прошёл блестяще! Спонсоры, как и обещали за два часа, принесли свои рекламы и логотипы. Художники из живописного цеха, которых не опустили домой, за полтора часа намалевали все рекламы. Я был приятно удивлен– среди реклам фабрики "Большевичка" и " Трёхгорной мануфактуры" всё таки были две с "Кити - кэт" и " Персил". Продолжение будет. | |
