ЛикБез | |
|---|---|
Неожиданно встретил гобеленчик из своего далекого детства (год примерно 1953). Все время считал что этот коврик трофейный. Вполне даже может быть, если принять тот факт что киношники подошли к реквизиту с полным вниманием. Заодно в одном из кадров фильма есть датировка. События происходят в 1935 году. Опять же, если киношникам поверить еще раз. | |
Было время когда местом реквизита были московские барахолки. Например Тишинский рынок. В конце 80-х и в начале 90-х я туда ездил по субботам именно как на экскурсии. На "Тишинке" нечаянно попал даже на фото в первом номере журнала "Столица". Я этот журнал тогда выписывал, но свое фото признал только через несколько месяцев.
На фото я справа, тянусь за отверткой. | |
Дядя Вася Всякий раз, когда я говорю, что научные роты, это хорошо забытое старое… Советское… Мне верят с трудом… и тем не менее. Командир батареи и его заместитель в нашем Болградском самоходном противотанковом артдивизионе были кандидатами технических наук… в далёком будущем правда, но не суть,… в отношение к службе и взаимоотношениях с солдатами это прослеживалось очень чётко. Чего только стоила замена масла ДТ-16П при сезонном обслуживании двигателей самоходок. Дядя Вася (он же комбат 1-й батареи (мой комбат№2) - капитан Ажимов Василий Владимирович ), подозрительно смотрел на 40 л бак с маслом, принесённый нами со склада ГСМ и недоверчиво спрашивал: - Точно зимнее??? Проверяли??? В ответ мы могли только пожать плечами,… ну как тут проверишь. Комбат не торопясь откручивал крышку бака, засовывал в горловину палец, а потом его облизывал. Закатив глаза и смакуя вкус масла, будто это соус Бешамель, выдавал вердикт: - Заливай!!! Много воды,… а ещё больше водки утекло с тех пор, но я до последнего дня искренне верил, что сезонность масла можно определить по вкусу. Да и как я мог сомневаться? Как оказалось, для создания мифа достаточно было окунать в горловину средний палец, а облизывать указательный,…Но что было, то было. Да и что взять с 26-ти летнего пацана, пусть даже и капитана… при условии, если не знать что у него за плечами… А мы и не знали… и лишь по прошествии многих лет, когда разница в возрасте между нами и нашими офицерами ощутимо стёрлась, а алкоголь позволил развязать чуть-чуть язык, там где в своё время его стоило только потуже затягивать. Вот что поведал в своих воспоминаниях командир 62-го гв.ОСАДн 103 ВДД п/п-к Барановский в своих воспоминаниях: http://afgan.vlib.by/images/stories/pdf/tak-nachin... Прибыв на место, я расставил самоходки, гранатометчиков и приданные пушки так, чтобы они могли ударом во фланг поддерживать друг друга. Одну самоходку поставили посередине дороги – если танки на полном ходу врежутся в нее, то на некоторое время образуется пробка. Мостик заминировали, заложив мощный фугас. Потом солдаты притащили туда скирду соломы и канистру с соляркой, чтобы, если придется принимать бой ночью, можно было подсветить цели. Три самоходки ушли на соседнюю высотку, откуда в приборы просматривалось расположение афганского танкового полка. И стали ждать. Скоро на «джипе» к нам подъехал наш офицер в форме песчаного цвета – видно, военный советник афганской бригады. Сказал, что половина танков стрелять не сможет, т. к. их удалось разоружить, выбросив бойки, и попросил, если можно, не бить по двум последним машинам. – Дорогой товарищ, – отвечаю ему, – в ночном бою, да еще в пылище, как я различу, где первый танк, а где последний? Затем я поднялся наверх, откуда были видны афганские казармы и освещенный плац, где в три ряда стояли танки с открытыми люками. В больших окнах казарм мельтешили люди – видно, там проходил митинг. – Геннадий Алексеевич, – сказал я начальнику штаба, – как только они бросятся к танкам, бей из пулеметов трассерами, отсекай их от брони, загони обратно в казармы. По возможности, по людям не стреляй... И когда афганские танкисты кинулись по машинам, заговорили все девять пулеметов самоходок. Рой красных трасс захлестал по броне, вызывая шок у бегущих. От неожиданности многие сразу попадали, закрывая голову руками, а затем стали отползать обратно, под прикрытие зданий. Лампы на плацу просто сияли, и уложить эту публику можно было бы запросто, но зачем? Мы не испытывали к ним никакой вражды... Начальник связи дал мне послушать, как шел штурм дворца Амина и военного училища, где засели преданные режиму боевые и злые афганские офицеры – настоящие вилки. Крутенько тогда пришлось нашим спецназовцам... И тут рядом началась отчаянная стрельба – это наши десантники пошли на штурм тюрьмы. Здание, надо сказать, было серьезное – стены такой толщины, что по ним запросто можно было бы раскатывать на машине. Ворота были бронированные, и легкие боевые машины десанта ничего не могли с ними сделать. Тогда их командир попросил у меня парочку самоходок. Отчего же не помочь ребятам, пока тут тихо? Только посоветовал наводчикам бить по запорам и петлям – хлопцы опытные были, могли с полкилометра влепить снаряд в шапку-ушанку... Первым делом они из пулеметов погасили английские прожекторы, сбили ворота с петель, протаранили их и ворвались внутрь. А там десантники уже сами справились... И вот что характерно – раненым афганцам оказывали помощь наравне со своими. У остальных забирали оружие и отпускали на все четыре стороны… И в это время на нас пошли их танки. Когда они появились, я включил прожектор на своей машине. По этому сигналу ударили наши пушки, а пулеметчики зажгли скирду. Первый танк, который вполз на мостик, буквально разметало взрывом. От другого во все стороны брызнули ошметки. Затем плотной дымзавесой поднялась пыль. Три наших самоходки вышли им во фланг и ударили по танкам сбоку. Надо сказать, что и афганцы огрызались в ответ – но самое удивительное, что в том бою мы не потеряли ни одного человека. Только одной самоходке снарядом срезало дульный тормоз, а на другой снесло люк и антенну. Потом их танки стали пятиться и уходить обратно... На следующее утро сюда приехал комдив, достал из кармана фляжку с коньяком, отвернул пробку и сказал: – Игорь, мать твою! Молодец! Мы ж тебя на верную смерть послали. Давай теперь выпьем за твое здоровье...
Взводом, который занял оборону за мостом, закрывая дорогу на Кабул афганской танковой бригаде командовал тогдашний лейтенант Ажимов, только-только получивший свои первые офицерские погоны… Кстати на фотографии он крайний справа, в солдатском «хэбчике», сразу же после награждения за тот бой. В центре п/п-к Барановский. На фотографии он выглядит юношей бледным со взором горящим, а с другой стороны, как ещё выглядеть человеку в 21 год… Через четыре года, когда я с ним познакомлюсь, это уже будет совсем другой человек. Образ царского офицера, который нам ненавязчиво предложил отечественный кинематограф чётко вписался в дядю Васю… Безупречность во внешнем облике и подтянутость… Понедельник – командирский день, поэтому кросс на 5 км, как будьте-нате, не зависимо от погодных условий… Ребята, хотите выжить там… бегайте!!! - это уже к офицерам батареи… и они бегали… жить захочешь, не так раскорячешься. Зам.комбата и трое взводных ушли за речку и слава Богу вернулись … Бег он ведь не только физиологию подтягивает, но и мозги освежает. Никогда не думал, что полюблю этот лошадиный вид спорта, тем не менее бегал до тех пор пока позволяло здоровье… Да и теперь пройти10-15 км бодрым шагом в удовольствие. Пройдя войну, человек достаточно серьёзно меняется внутри, что не всегда накладывает отпечаток на его внешность… тут же вспоминаются слова из песни Юрия Кукина «Солдат Киплинга» про старого мальчика: Иду, как по трясине, Батарея заступила в наряд по части. Комбат, как обычно дежурным по части. После того, как сменились, наряд по кухни переоделся в повседневку, а подменку, пропахшую столовой, сдать не смогли… где то старшина с каптёром загуляли. Поэтому до их прихода, каждый спрятал робу в свою тумбочку. И надо же такому случиться, командир дивизиона решает проверить порядок в расположении бойцов 1-й батареи. Извлечённая подменка в присутствии личного состава была брошена в лицо комбата с ехидным вопросом – Это что такое товарищ капитан???? Дядя Вася молча расстегнул кобуру с пистолетом Макарова, который не успел сдать в оружейку после дежурства и хладнокровно ответил – Товарищ подполковник, если Вы себе ещё раз позволите нечто подобное, то я вынужден буду Вас пристрелить… А робу мы сдадим в каптёрку после прихода товарища прапорщика. Занавес!!! Ни у кого из присутствовавших при этом, даже не возникло тени сомнения… особенно у командира части. Я не был свидетелем этого случая, но много раз слышал о нём от старослужащих, а потом и от комбата №3 который был зелёным взводным в то время. С комбатом №2 я прослужил ровно год, до тех пор, пока его не сменил комбат №3, вернувшийся из-за речки. Дядя Вася ушёл на повышение зам.потехом дивизиона в Париж, где прославился тем, что восстановил САУ у которой нерадивый механик смял кормовую часть брони и её пришлось срезать. Корма нашлась в г.Рязане на списанной машине, где её распилив на части передали пассажирским поездом, разместив в тамбуре. После восстановления машины, ни один из проверяющих не смог её найти, настолько ювелирно она была приварена… Потом Бронетанковая Академия в Москве… защита диссертации… Преподавательская работа в Нахимовском… Год - много это или мало для того чтобы узнать человека, трудно сказать. Память моя неизменно выдаёт его в образе Солдата Киплинга… Эдаким последним военным романтиком, который после нелёгкого офицерского дня прыгает на Яву-250 и лихо мчит на ней в танковом шлеме несколько десятков километров к любимым жене и сыну в город Измаил. Когда я ему об этом напомнил при нашей крайней встрече, он хитро улыбнулся и сказал: - Ну так она и сейчас на ходу. - Кто на ходу? - Ява-250… Вон у меня в гараже стоит. | |
